I. Биография.
II. М. как представитель немецкой соц.-дем. «левой» довоенного времени.
III. Литературоведческие труды М.
IV. Эстетика М.
V. Политика М. в области искусства.
VI. Заключение.
I. БИОГРАФИЯ. — Меринг Франц (1846—1919) — один из виднейших теоретиков левой германской социал-демократии, историк, публицист и критик. Происходил из старинной семьи сельских пасторов. Отец М. был сперва офицером, позднее — крупным чиновником по налоговому делу. Р. в Шлаве (Померания), где и окончил гимназию. Там царила атмосфера провинциального прусского патриотизма. М. затем изучает историю в Берлинском и Иенском университетах; сдав в Иене докторский экзамен, становится журналистом. К тому времени его «прусский» консерватизм сменился либеральными воззрениями. Этот ранний либерализм М. повлек за собой ряд политических шатаний, в результате к-рых М. являлся то «социалистом» лассалианской окраски то временами превращался в правого либерала «старопрусского» стиля. Колебания М., дважды жестоко осмеянные его противниками, фактически отражали политико-идеологическую позицию немецкого либерализма того времени. Ей соответствует и ранняя литературоведческая концепция М. Она складывалась из элементов механистической теории среды и примеси идеалистической этики. В конце 80-х гг. М. продвигается к марксизму. В 1889 он объявляет исторический материализм принципом своих исторических исследований.Применение его к актуальным политическим проблемам, к немецко-прусской истории, истории немецкой соц.-дем. и к истории литературы сделало М., боровшегося на левом фланге соц.-дем., одним из наиболее выдающихся марксистов той эпохи. Будучи руководящим сотрудником журнала «Neue Zeit» (Новое время, с 1888), газ. «Leipziger Volkszeitung» (Лейпцигская народная газета), «Wahrer Jakob» (Правдивый Яков) и мн. др. партийных органов, издавая в 1892—1895 журн. «Volksbuhne» (Народная сцена), М. написал (преимущественно для указанных периодических изданий) помимо множества статей на актуально-политические и исторические темы целый ряд этюдов, посвященных проблемам идеологии и в частности литературы. Серия таких статей, написанных в 1892, тему к-рых М. разрабатывал и в дальнейшем, была собрана им в 1893 в книгу под названием «Легенда о Лессинге». В своей «Немецкой истории» (1910) М. также уделил сравнительно большое место развитию литературы. Героический конец полной борьбы жизни М. известен: 13 сентября 1914 — выступление в «Форвертсе» против социал-патриотической политики партийного руководства, в апреле 1915 — участие в издании «Интернационала», далее — в организации союза «Спартак», тюремное заключение (1916—1917) и 28 января 1919 — смерть под впечатлением спровоцированной соц.-предателями гибели Карла Либкнехта и Розы Люксембург.
II. М. КАК ПРЕДСТАВИТЕЛЬ НЕМЕЦКОЙ СОЦ.-ДЕМ. «ЛЕВОЙ» ДОВОЕННОГО ВРЕМЕНИ — Говоря о выдающихся заслугах М. в деле организации революционного рабочего движения в Германии, нельзя забывать об известной невыдержанности, даже частичной ошибочности позиций М. как в области теории, так и на практике. Ошибки эти, присущие ему, как и прочим представителям так наз. немецкой «левой», гораздо менее известны, чем заслуги М., и потому особенно должны быть отмечены. Несмотря на «большие и серьезные революционные дела», левые соц.-дем. «имели за собой целый ряд серьезнейших политических и теоретических ошибок... они не освободилась еще от меньшевистского груза», «оказались не созревшими к тому, чтобы итти по стопам русских большевиков» (Сталин, О некоторых вопросах истории большевизма). Ленин точно определил причины и линию оппортунизма в период, предшествующий 1914: «Империализм... создает экономическую возможность подкупа верхних прослоек пролетариата и тем питает, оформляет, укрепляет оппортунизм». Немецкая «левая» не сумела вполне четко отмежеваться в области идеологии, — а тем самым и организационно — от оппортунизма и примиренчески защищавших его центристских элементов, как Каутский и Бебель. М. недооценивал теоретически, а потому сводил к пустякам на практике значение немецкого ревизионизма, который, по его мнению, всегда представлял собой не более как «настроение» («История немецкой соц.-дем.», заключительная глава). Поэтому в период Дрезденского съезда партии он резко восставал против идеи раскола. Поэтому он стремился стереть различие между фактическим реформизмом Лассаля и революционной линией Маркса и Энгельса. Конечно, по Мерингу, Лассаль как экономист стоял далеко позади Маркса, однако «как революционер он вполне равен Марксу». Отдавая дань оппортунизму, Меринг утверждал, что «Лассаль гораздо правильнее оценил значение всеобщего избирательного права как рычага пролетарской классовой борьбы, нежели расценивали его Маркс и Энгельс (!), во всяком случае в его время» («Биография Маркса»). С этими теоретическими суждениями связана соответствующая политическая линия М. Когда в 1903 дискутировался вопрос о массовой политической забастовке, М. предостерегал от нее, мотивируя это тем, что успех такой забастовки проблематичен, а всеобщему избирательному праву она наверняка грозит опасностью. Хотя позднее, в 1910, он возвысился над этой точкой зрения под влиянием Розы Люксембург, однако возражения центрального комитета партии все же сбили его в конце концов с позиций Розы. Перед 1914 и во время войны М. страстно боролся в рядах рабочего движения против буржуазного национализма и его сторонников. Но и в этом вопросе ему нехватало марксистской ясности. Показательно то, что он пишет об установках Маркса и Лассаля в национальном вопросе. Он не видит здесь между ними разницы и полагает, что обоим им «как немцам (!)... единство немцев ближе всего» («Биография Маркса»). Отражая невольно буржуазно-националистические влияния на немецкое рабочее движение. Меринг при этом говорит о «подлинно коренном» национальном сознании Маркса; эта формулировка, как и подобные ей, создает путаницу и открывает путь буржуазному национализму. Правда, сам М. ни в какой мере не пошел по этому пути, но на этот путь открыто встал после 1914 немецкий оппортунизм, опираясь именно на такого рода сбивчивые, немарксистские понятия. В той же связи приходится рассматривать и политически расценивать шатания М. как депутата ландтага, а также его позицию по отношению к молодой большевистской революции, к-рую он приветствовал и оценил положительно, как и его соратница Роза Люксембург, но мероприятия к-рой казались ему, как и Розе, «неправильными, несвоевременными и даже роковыми» (статья от 19 декабря 1917). Так. обр. при всем величии личности и заслуг М. его деятельность в теории и на практике представляет типичную картину политической непоследовательности левого крыла старой немецкой соц.-дем. Как было бы преступно пытаться преуменьшать или отрицать какую-либо из столь же многочисленных, как и значительных заслуг Меринга, так же ложно было бы, с другой стороны, становиться на путь создания легенды, замалчивать или сводить к мелочам немарксистско-ленинские элементы его теории и политической практики.
III. ЛИТЕРАТУРОВЕДЧЕСКИЕ ТРУДЫ МЕРИНГА. — Мы разберем здесь исследования Меринга, поскольку они касались вопросов литературы. М. подходил к проблемам литературы с самых разных сторон: в плане критического или исторического анализа отдельных литературных явлений, в связи с проведением определенной лит-ой политики или с попытками разъяснения вопросов теории искусства. Свои эстетические установки М. вырабатывал в процессе конкретного анализа. Мы начнем поэтому с обзора его работ по истории литературы, рассмотрим далее его эстетику и наконец основанную на последней политику в области литературы и театра.
Исследования М. распространяются на общую историю новой литературы, но преимущественно посвящены немецкой литературе. В «Легенде о Лессинге», в «Немецкой истории» и в своих многочисленных литературных статьях (часть к-рых недавно была собрана в 2-томнике) М. наметил основные вехи в развитии немецкой литературы нового времени.
Из великих иностранных поэтов, оказавших влияние на молодую буржуазную литературу Германии, М. дал очень краткую характеристику Шекспира и более обстоятельно разобрал Мольера и Вольтера. Шекспир в его понимании — «поэт молодой, сильной, мужественной и в конце концов также обуржуазившейся аристократии», «к-рая в эпоху мощного подъема... все же оставалась ведущим классом великого народа». Мольера, этого художника становящейся буржуазии, он определяет как «придворного поэта», что конечно не удовлетворяет требованиям точного классового анализа литературных явлений. Влияние буржуазно-идеалистических установок здесь сказывается напр. в утверждении, что «Мольер не был бы великим трорцом комедий, если бы он до известной степени не стоял выше классовой борьбы своего времени». В один ряд с Шекспиром и Корнелем, творчество к-рых он объясняет возникновением новых единых национальных государств, М. ставит Кальдерона. Его «Саломейский судья», по мнению М., представляет собой боевое выступление против крестьянского и буржуазного непокорства.
Вольтера, идеолога крупной буржуазии, стремившейся не к революции, а к реформам, он определяет, тоже неточно, как придворного, к-рый однако в качестве борца за реформу прокладывал дорогу буржуазии. Особенно прославились исследования М. в области «классической» поэзии. Он подверг анализу творчество Клопштока, Винкельмана, Гердера. Но наиболее замечателен его разбор Лессинга. В «Легенде о Лессинге» М., пользуясь всем богатством своих исторических познаний, применил метод исторического материализма, к-рым он владел уже в течение ряда лет, к исследованию вопроса, носившего в то время остро политический характер. За «Легендой о Лессинге» таилась легенда о Фридрихе; одновременно с первой М. разрушил и вторую. За исключением своей более поздней «Истории немецкой соц.-дем.» и «Биографии Маркса» М. больше нигде не дал такого исчерпывающего анализа большого общественного комплекса, начиная от его социально-экономических корней и кончая его идеологической верхушкой. Основной тезис Меринга таков: прусское государство Фридриха Великого имело существенно отрицательное значение для развития немецкой «классической» поэзии. Доказывая это положение, Меринг разбирает экономическую структуру монархии Фридриха, намечает подлинные культурно-политические рамки и тенденции правления «великого» короля. Подобным же образом он марксистски объясняет развитие Лессинга и его творчества социальной обстановкой его родины — Саксонии, экономическое и культурное превосходство к-рой над другими государствами Германии Меринг метко характеризует, а в дальнейшем — социальными условиями Пруссии, Гамбурга и Брауншвейга, куда Лессинг впоследствии переехал. Четко выявляется классовый смысл литературных трудов Лессинга. Весь анализ развертывается в порядке диалектического «снятия» старых буржуазных исследований, идеи и фактический материал к-рых М. не просто отбрасывает, но критически использует и преодолевает. М. создал так. обр. классический труд, к-рый еще Энгельс оценил как превосходный. «В общем лучшее изложение происхождения прусского государства, какое существует», «в большинстве пунктов» «до мелочей правильно». Остается к сожалению неизвестным, какие пункты Энгельс подвергал сомнению. Более детальную критическую оценку дает Энгельс методологической концепции М. Он хвалит изложение исторического материализма, данное М. в виде добавления к первому изданию «Легенды», однако находит в нем одно слабое место. При выведении идеологических надстроек из экономического базиса (Энгельс делает здесь скорее вежливую, чем правильную оговорку: «так же как и у самих Маркса и Энгельса») «не обращено должного внимания, каким образом эти представления возникают». Это не упрек, «но я хотел бы на будущее время привлечь Ваше внимание к этому пункту», замечает Энгельс. Этим Энгельс намечал такую задачу марксизма в области исследования идеологии, как анализ всей полноты конкретных опосредствований между базисом и надстройкой, не ограничивающийся одной констатацией зависимости между ними. Следуя указанию Энгельса, мы избегаем опасности схематизации и вульгаризации марксизма не ценою непоследовательности и недомолвок, не путем компромисса с чуждыми учениями, не путем сужения компетенции марксизма, а путем ортодоксального применения принципов исторического материализма. Осуществляя завет Энгельса, мы сводим идеологические явления к базису во всей конкретной сложности их специфики, без произвольного их упрощения. К сожалению М. не попытался сам внести в свое исследование предложенного Энгельсом дополнения.
Цели, поставленной Энгельсом, М. полностью не достиг и в более поздних своих работах. Скорее даже можно считать «Легенду о Лессинге» в известном смысле высшим достижением из всех его литературных исследований. М. стоит в ней безоговорочно на точке зрения Маркса и Энгельса. Позднее М. в связи с своей осужденной Лениным «защитой чести» Лассаля как политика против Маркса и Энгельса солидаризировался, правда, условно, и с некоторыми его эстетическими взглядами против воззрений основоположников диалектического материализма. Это неизбежно должно было вредно отразиться и на конкретном литературном анализе М., и на его воззрениях в области теории литературы, и на его лит-ой политике.
Гёте и Шиллер — две следующие большие темы, к-рые после Лессинга стали центральными в его исследовательской работе. Классовую позицию и великие заслуги Гёте в деле формирования немецкой культуры его времени М. характеризует в духе оценки Маркса и Энгельса. Однако оппортунистические влияния в мировоззрении Меринга ослабляют остроту его политической проницательности и непримиримость его классовых оценок. Вместо воинствующего, партийного подхода Маркса и Энгельса к литературе и творчеству Гёте в частности, у Меринга порой имеет место объективистское любование художественными достоинствами того же Гёте, игнорирующее реакционные элементы его творчества, отмеченные Марксом и Энгельсом. Так например, не указывая на антиреволюционную тенденцию «Германа и Доротеи», М. восхваляет это произведение как «сверкающую жемчужину», как «великолепный эпос», «непобедимая сила которого вопреки всем бедствиям и треволнениям той эпохи спасла честь немецкого имени для великого будущего» («Немецкая история», т. I). Напротив, ренегатство Геца и Эгмонта вскрыто М. более удачно.
Гораздо более детально исследовал М. творчество Шиллера. По богатству данных как об эпохе Шиллера, так и обстоятельствах его жизни и творчества меринговские статьи о Шиллере и биография Шиллера, написанная им в 1905, приближаются к «Легенде о Лессинге». Общественно-политическое содержание шиллеровского творчества М. освещает с небывалой до того ясностью. Однако в этих работах нет существенного прогресса по сравнению с «Легендой о Лессинге»: социально-экономическая характеристика немецкой крупной буржуазии (а также крупного землевладения того времени), несмотря на множество поучительных дат, не достигает такой конкретности, как в предыдущей работе М. Неясной остается структура революционного фронта буржуазии в Германии шиллеровской эпохи. Вместе с тем М. отходит здесь от марксо-энгельсовской оценки Шиллера, к-рой он придерживался в «Легенде о Лессинге». Заявляя, что Маркс и Энгельс не оценили Шиллера по достоинству, М. сознательно возвращается к лассалевскому суждению о Шиллере. Это означало поворот в сторону идеалистической эстетики Канта и Шиллера, фактический отказ Меринга от классового анализа произведений позднего Шиллера, относимых им к области «чистых форм». Установленная Лениным ошибка М. в оценке Лассаля вредно отразилась и на его анализе идеологии. Чем определеннее и настойчивее становятся попытки М. спасти честь Лассаля как политика, отражающие невыдержанность политической линии М., тем больше в его концепции метод исторического материализма сплетается с элементами идеалистической эстетики, снижающими в ряде пунктов смелые и широкие литературные исследования М.
Двойственный характер романтизма (его мечты о национальном величии, изображаемом в картинах из феодального средневековья, отсюда — его социальная реакционность и в то же время элементы буржуазного просвещения) М. объясняет общественной ситуацией, сложившейся после 1815. Из романтиков М. наиболее детально рассматривает Клейста. По М., Клейст не преодолел в себе восточно-эльбского юнкера... Однако юнкерское упорство возвышается в его сознании до борьбы за справедливость против преступности мира. Обстоятельнее исследовал М. поэтов «Молодой Германии» (Платена, Граббе, Грильпарцера, Гуцкова) и революционную поэзию эпохи революции 1848. В поэзии Гервега, Фрейлиграта, Гейне и др. М. сумел в высшей степени точно отделить буржуазные элементы от начатков пролетарско-коммунистической идеологии. Позицию Фрейлиграта по отношению к Марксу М. осветил в особой работе «Freiligrath und Marx in ihrem Briefwechsel» (Фрейлиграт и Маркс в их переписке), изданной в виде приложения к «Neue Zeit» (№ 12 за 1911—1912). Меринг тщательно прослеживает здесь историю их отношений в ее различных фазах. После всего изложенного легко понять, почему М. считал «трудно постижимым» резко отрицательное отношение Маркса и Энгельса к празднованию шиллеровского юбилея, послужившее «первой и собственно говоря решающей причиной их разрыва с Фрейлигратом», и присоединился к противоположному мнению Лассаля, согласно которому литература является «единственной объединяющей связью нации» (!). Именно эта позиция М. в 1905 и даже в 1912 показывает, что он и в это время находился, по крайней мере частично, под влиянием идеалистических лассалианских воззрений по вопросам идеологии, а также соскальзывал к оппортунистической подмене классовых критериев точкой зрения национального единства.
Работа М. о Гейне принадлежит к числу его блестящих творений. Меринг дает в ней научный, широко документированный анализ развития Гейне, его поэтического творчества и политической позиции по отношению к буржуазной революции и коммунизму. М. дал также характеристики ряда главнейших представителей немецкой литературы после 1848: Геббеля, Людвига Фрейтага, Рейтера, Раабе, Шпильгагена, Анценгрубера и др.
Но с особой полнотой осветил М. современный ему натурализм. На примере Г. Гауптмана и его эволюции особенно легко понять, что революционное рабочее движение вначале возлагало известные надежды «на эту молодую литературную группировку и на ее общественное направление („Ткачи Гауптмана). Однако в силу своего классового положения эта буржуазная группа скоро впала в безутешный пессимизм». «Повсюду вынюхивает она все декадентское, гнилое, упадочное». «Даже немногие лучшие, наиболее сильные представители натуралистического направления» умеют «изображать лишь то, что уходит, но не то, что возникает. Для будущего этой группы будет иметь решающее значение, сумеет ли она перешагнуть через глубокую пропасть, отделяющую пролетарский мир от капиталистического. Буржуазное общество не может уже создать и не создаст нового расцвета литературы». А пролетариат? М. справедливо отличает мелкобуржуазных писателей, пользующихся материалом из жизни пролетариата (например Бьёрнсона и в еще гораздо большей степени — Золя), от писателей, находящихся непосредственно в рядах рабочего движения, отображающих в своем творчестве судьбу пролетариата. К последним М. причисляет Минну Каутскую, Элизу Швейхель и М. Горького, из произведений к-рого М., правда, знал только «На дне». В статье Меринга, посвященной этому произведению, отсутствует классовый анализ. В Горьком М. увидел лишь утешителя обреченных на пассивность масс угнетенных, отождествив писателя с Лукой, «умеющим утешить отчаивающегося хотя бы добродушной ложью». Таким образом заслугу Горького М. видит не в революционном протесте против капиталистического гнета, а в гуманистическом затушевывании отрицательных сторон жизни. Классовую точку зрения здесь заменяет точка зрения национальных особенностей; вместо конкретного анализа М. ссылается на свойства «русского духа», столь отличного от западного, на «усталое смирение» натур, «более созерцательных, чем действенных». Другими явлениями нарождавшейся пролетарской литературы М. занимался мало, если не считать коротких рецензий.
О новейшей иностранной литературе М. писал только спорадически. Кроме упомянутых выше следует отметить прежде всего его статью о Толстом. Сравнивая подход М. к великому русскому писателю с подходом Ленина, убеждаешься, насколько понимание Толстого у такого значительного представителя немецкой «левой», как Меринг, отстает от ленинского понимания. Первая из статей М. о Толстом ни одним словом не касается классовой характеристики писателя, совершенно отрывая искусство Толстого от его морально-политической проповеди, вторая же статья только в одном пункте напоминает ленинскую трактовку (замечание о «деревенском коммунизме», к которому пришел Толстой), но не только не дает определенного классового эквивалента творчества Толстого, но и не раз подменяет точку зрения классового генезиса точкой зрения национальных особенностей. При обозрении всей суммы историко-литературных исследований Меринга с их глубокими марксистскими объяснениями явлений и в то же время с их специфическими недочетами и противоречиями (к-рые особенно резко выступают как-раз в замечаниях М. о Горьком) возникает потребность выяснить те эстетические принципы, к-рые каждый раз определяли суждения М.
IV. ЭСТЕТИКА МЕРИНГА. — В 1890 в статье «Капитализм и искусство» М. устанавливает, что если только исключить лирику и повествовательные жанры литературы (где он очевидно находит зачатки пролетарского стиля), то во всех остальных видах современного искусства «слово имеет один только господствующий класс». Это касается как «материала», так и его «обработки». «Экономическое развитие влияет как на технику, так и на тематику изобразительных искусств». В трактате об историческом материализме, приложенном к «Легенде о Лессинге» (1893), М. в области идеологии прежде всего разъясняет причинную зависимость религии от общественного развития, т. к. обусловленность искусства, и в частности литературы, материальным базисом конкретно показана в основном тексте книги. В 1893 М. пишет статью под заглавием «Пролетарская эстетика», в к-рой открыто за нее ратует. Она имеет те же классовые корни, что и пролетарская политика, но лишена чисто партийной тенденциозности (здесь перед М. очевидно мелькает аналогия с профессиональным движением). Буржуазная критика не имеет никакого права громить пролетарскую эстетику как «служанку партии, как политическую тенденцию» и т. д. и возвеличивать эстетику буржуазную как «искусство», как «чистое искусство без всякого привкуса». «Пролетарская эстетика так относится к пролетарской политике, как буржуазная эстетика к буржуазной политике. В обоих случаях речь идет о двух отдельных стволах, растущих из единого корня, и таково было всегда взаимоотношение эстетики и политики». В чем же заключается существо этой пролетарской эстетики, принципы к-рой М. в то время проводил на практике как редактор журн. «Народная сцена» и как председатель союза народной сцены? Оно заключается в познании художественного творчества с помощью историко-материалистического метода и в последовательно-пролетарской классовой политике в вопросах искусства. В 1898—1899 М. в своих «Эстетических экскурсах» сделал подготовительную работу к «Научной эстетике с точки зрения научного материализма». Хотя в этих набросках М. и не провозглашает открыто эстетических воззрений Лассаля, все же исходные положения ее заимствованы из канто-шиллеровской эстетики, которую Лассаль так красноречиво защищает в своем «Herr Julian Schmidt». Исторический материализм, по мнению М., нуждается в дальнейшей «критической разработке»: «дальнейшее развитие исторического материализма требует критического отношения к Марксу и Энгельсу». Формула «пролетарская эстетика» исчезает. Вместо нее Меринг теперь противопоставляет «классическую эстетику» «эстетике натуралистической», причем отвергает последнюю, а первую объявляет необходимой отправной точкой всякого научного исследования искусства. Классиком для него является теперь не Гегель с его мощной попыткой создания диалектической эстетики на идеалистической основе, а Кант и Шиллер. М. конечно всячески старается подойти критически к воззрениям этих двух великих идеалистов, однако в ряде существенных пунктов он остается под их влиянием.
«Кант сделался основоположником научной эстетики». Ее первое требование — «рассматривать искусство как специфическую и извечную способность человечества, как это и делал Кант». Субъективистская постановка вопроса Кантом, к к-рой присоединяется М., приводит его к условному признанию кантовского определения понятия красоты: красиво то, «что непременно нравится всем исключительно своей формой без примеси какой-либо заинтересованности, что возбуждает ощущение удовольствия неожиданной гармонией воображения и рассудка, свободной игрой этих двух сил». Тем самым открывается дверь для чисто формалистического взгляда на искусство, отвергающего всякую классовую точку зрения и связанную с нею систему классовых интересов, пронизывающих всю общественную жизнь. М. сразу это понял. Он поясняет, что на практике эстетический вкус не отделим от логического познания и морального влечения (М. попросту повторяет здесь формулировку Канта, а не «переводит» ее на яз. классовых, материалистических понятий). Значит ли это, что тезис Канта неверен? Нет. Он остается в силе, как и теория стоимости, к-рая «осуществляется лишь путем постоянных отклонений».
Все эти попытки «исправить» Канта конечно не меняют того факта, что в основном М. остался на почве кантианской эстетики. И «логическое познание» и «моральное влечение», вся совокупность социально-политических интересов и стремлений художника остается с точки зрения этой эстетики лишь внешней примесью, чуждым придатком к миру эстетического, к миру искусства. Какие следствия имело это для исследовательских установок М., видно из его ответа на вопрос: следует ли при рассмотрении произведений искусства исходить из их содержания или из их формы? Согласно Канту и Шиллеру — из формы (по Гегелю, о к-ром М. здесь забывает, — из содержания). Тезис, «что предметом исследования эстетики является не содержание, а форма, что тайна художественного мастерства заключается в том, чтобы формой уничтожать содержание...», М. объявляет «...в его абсолютном абстрактном выражении неоспоримым». Правда, «в истории развития художественного вкуса он сохранял в каждый момент лишь относительное значение. Ибо, поскольку всякое искусство определяется условиями времени и поскольку в классовом обществе не существует ничего общечеловеческого, а только классовое, то причину, определяющую всякий вкус, приходится искать не только (!) в форме, но также и в содержании». «Также и» в содержании! Солидаризация с кантианской постановкой вопроса приводит М. к недиалектическому, механистическому противопоставлению понятий содержания и формы, причем основное для материализма положение, что форма вырастает из содержания и служит лишь его выражением, по меньшей мере ставится под вопрос, а в некоторых формулировках М. оказывается даже совсем снятым. Подобно Плеханову М. рассматривает анализ содержания и анализ формы как два отдельных акта марксистской критики. Содержание исследуется социологическим методом, форма — совершенно иным, не зависящим от первого — эстетическим. К этому присоединяется недоразумение относительно характера исторического материализма, к-рый, по мнению М., «распростился с абсолютной истиной для того, чтобы создать твердую почву для относительного знания». Здесь М. также подставляет механистическую противоположность там, где, как это правильно указал Ленин в согласии с Марксом и Энгельсом, имеет место лишь противоположность диалектическая. М. говорит о влиянии «времени», классового разделения. Однако резко классовая постановка вопроса, выявляющая именно те конкретные опосредствования, которых требовал Энгельс, встречается в «Эстетических экскурсах» Меринга лишь случайно. В творчестве «мировых поэтов» «великолепно отображаются великие мировые сдвиги». В этой связи М. не поднимает вопроса о том, с точки зрения какого класса в каждый период может быть дано наиболее глубокое и близкое к истине научное и художественное отображение великих мировых процессов. М. ставит этот вопрос в другом месте — там, где он говорит об упадке буржуазного искусства, но постановка эта не вытекает из той концепции, к-рую он развивает в своих «Экскурсах», а скорее противоположна ей.
Непреодоленное до конца наследие идеалистической эстетики Канта и Шиллера, наличие к-рого в мировоззрении М. было обусловлено непреодоленным «меньшевистским грузом» в его политических взглядах, не позволило М. создать марксистскую пролетарскую эстетику, попытку построения к-рой он столь смело начал в 1889—1893. Анализ формы у М. определяется нормами идеалистической эстетики. Насколько ошибки Меринга в области эстетики связаны с меньшевистскими элементами его мировоззрения, видно хотя бы из того, что тот самый Лассаль, которого Меринг защищал против Маркса и Энгельса, в своем памфлете против героев буржуазной истории литературы цитирует основные места из кантовской эстетики (о прекрасном в искусстве, к-рое нравится без «примеси какой-либо заинтересованности») и присоединяется как к кантовской, так и к шиллеровской эстетике, к которой он в упомянутой работе по существу чрезвычайно близок. Связь между формалистско-идеалистической путаницей и ошибками Меринга в области эстетики, с одной стороны, и защитой Лассаля против Маркса и Энгельса — правда, условной, с оговорками — с другой, после всего изложенного представляется неоспоримой.
С 1899 М. произвел множество конкретных литературных исследований, в к-рых он с помощью историко-материалистического метода дал ряд смелых и плодотворных решений поставленных проблем. Насколько мешали научному познанию М. не преодоленные им элементы идеализма в его эстетике, мы показали на меринговской интерпретации Шиллера. В 1910—1912 в фельетоне «Форвертса» был снова поднят вопрос о пролетарской эстетике, правда, с ультралевыми ошибками в ряде пунктов, но все же с точки зрения, приближающейся к диалектическому материализму. М. называет «пропаганду эстетики мозолистого кулака» «безобразием», в противовес к-рой он подчеркивает, что хотя поэт и должен выбрать свою партию в большом, историческом смысле этого слова, но что он, как выразился Фрейлиграт, «стоит на более высоком посту, чем дозорная вышка партии». Много дальше в направлении эстетической концепции, ограничивающей или даже совсем отвергающей классовый критерий в эстетике, идет ряд авторов, к-рым М. предоставляет слово в редактированном им фельетоне расширенного номера «Die Neue Zeit» (XXX, 2, 1912, 785—800; ст. ст. Лю Мертен, Г. Штрёбеля и др.). Правда, М. сам не написал этих статей, и мы полагаем, что он никогда и не мог бы их написать. Однако он пропустил в печать без всяких комментариев целый ряд подобных высказываний, тогда как подвергшаяся нападкам теория «эстетики мозолистого кулака» в этом специальном номере совсем не получила слова.
Как ни мало удовлетворительной представляется позиция М. с точки зрения ленинского этапа как высшей ступени в развитии философии марксизма, она все же позволяла ему сохранить резко критическое отношение к упадочному буржуазному искусству, оппортунистическим признанием к-рого грешили другие литературные политики партии. «Бессмысленно, — говорит М., — упрекать современных пролетариев в эстетической отсталости или в чем-либо подобном на том основании, что им больше по вкусу классическая литература, литература восходящего класса, чем современный натурализм, — литература деградации». Это несомненно правильно. И лишь известные элементы самой «классической» теории искусства мешали М. четко отличать «восходящую» часть этой литературы от контрреволюционных произведений классического стиля, написанных под влиянием позднефеодального абсолютизма. Кроме того возникала опасность, что такая не свободная от идеалистических влияний теория искусства, по меньшей мере нечеткая в вопросе о форме и содержании, не окажет молодому пролетарскому искусству из-за его формальных недочетов необходимой политической поддержки.
Подводя итоги деятельности М. в области эстетики, следует указать, что допущенные им идеалистические ошибки и в области эстетики характерны для него как представителя германских «левых», еще очень далеких от ленинской оценки кантианства, согласно к-рой последнему, как теории, насквозь враждебной революционной классовой борьбе, должна быть объявлена беспощадная война.
V. ПОЛИТИКА М. В ОБЛАСТИ ИСКУССТВА. — В своей общей эволюции в вопросах теории искусства М. менял также свои взгляды на пролетарское искусство и притом таким образом, что и в них после 1896 сильнее стали проявляться лассалианско-идеалистические элементы.
В 1896 М. хвалит довольно слабые «в художественном отношении» романы М. Каутской и Э. Швейхель и даже вследствие более глубокой трактовки социальных отношений ставит их выше «Жерминаля» Золя, несмотря на «значительно бо`льшую» художественную силу последнего. Подобными же суждениями руководствуется М. как председатель союза «народной сцены». «Главная задача союза» — содействовать развитию молодых талантов, отвергаемых из-за того, что они «пытались охватить социальные конфликты и проблемы современности во всей их принципиальной глубине». В 1893 М. одобрительно отзывается о пьесе Бадера «Иные времена», несмотря на некоторые ее «недочеты и слабые места». Все недочеты «с лихвой» окупаются тем, что автор впервые вывел на подмостки, обозначающие мир, трудящийся и борющийся пролетариат, и этим он заслужил сердечное поздравление от «свободной народной сцены». В 1895 М. констатирует почти полное отсутствие квалифицированной пролетарской драматургии. «Для пролетариата не настало еще то время, к-рое конечно когда-нибудь наступит (!), когда из его собственного лона выйдут поэты-драматурги». Это означало необходимость покориться судьбе в данный момент, но не в будущем. «Конечно» современный пролетариат выдвинет позднее своих собственных драматургов. Уже в 1896 М. вносит поправку в это свое суждение. До тех пор, пока пролетариат ведет борьбу за свое освобождение, он не создаст никакого большого искусства. На практике это означает почти полный отказ от активно-пролетарской политики в области искусства. В процессе пролетарской классовой борьбы новое искусство возникнуть не может. Место для него откроется лишь по ту сторону этой борьбы, в мире социализма. Меринг заканчивает свои «Эстетические экскурсы» в 1899 следующим взглядом в будущее: «Насколько невозможно создание новой эпохи в искусстве классовой борьбой пролетариата, настолько же несомненно, что победа пролетариата принесет с собой новую эру в искусстве, более благородную, прекрасную, великую, чем когда-либо видели человеческие глаза». О том, будет ли это новое искусство еще пролетарским или уже бесклассовым, М. не говорит ничего. Мы знаем теперь, что верный ответ на этот вопрос может быть дан только в свете ленинской теории пролетарской революции, в частности в свете ленинского учения о культурной революции, в свете наконец практики пролетариата СССР. И мы знаем, что этот ответ в корне противоположен только что изложенным взглядам М., на к-рых еще и еще раз отразился недостаточно последовательный характер борьбы М. против реформизма и ревизионизма всех оттенков. Наряду с этой недооценкой творческих сил пролетариата в переходный период М. переоценивает значение наследия классиков для пролетариата, преувеличивая их революционность, замалчивая их классовую ограниченность. К тому же М. суживает наследие классиков до немецкой классики, следуя и здесь примеру Лассаля, недооценивая или даже игнорируя творчество более активной восходящей буржуазии Англии и Франции XVII и XVIII вв. Кантианский уклон в области эстетики помешал ему оценить буржуазных реалистов XIX в. — напр. Бальзака — и обусловил национально-ограниченный, провинциальный характер его учения о наследстве.
VI. ЗАКЛЮЧЕНИЕ. — Так. обр. достоинства, границы и ошибки литературоведческих исследований М. точнейшим образом определяются его политической позицией внутри немецкой соц.-дем. «левой» довоенного времени. М. удалось поставить целый ряд вопросов, имеющих решающее значение для пролетарской литературной политики. Но самый характер постановки и разрешение этих вопросов обнаруживает, что М., один из самых блестящих представителей «левой» немецкой с.-д. того времени, подобно Розе Люксембург, никоим образом не мог подняться до того последовательного марксизма, к-рый уже до войны так плодотворно проводили — в теории и на практике — большевики под руководством Ленина. М. принадлежит заслуга провозглашения пролетарской эстетики. Он пытался, гл. обр. в начале 90-х гг., развить самостоятельную пролетарскую литературную политику. Однако под влиянием идеалистических воззрений Лассаля его постановка вопросов стала неопределенной и неуверенной, и он неоднократно ошибался в своих ответах на них. Новые попытки создания пролетарской эстетики, правда, грешившие ультралевыми загибами, он попросту отверг как «безобразие», вместо того чтобы критически их продолжить. Его правильный отказ от «наследия» упадочной буржуазной литературы современности привел его лишь к тому, что вместо великого реализма молодой буржуазной революции, присущего между прочим далеко не только немецкой литературе, он как единственно ценное наследство рекомендовал немецкую классическую литературу; ее классовый смысл он под влиянием Лассаля не всегда умел правильно объяснить (что сказалось особенно в его характеристике позднего Шиллера). Меринг колебался в вопросе о партийном характере литературы. Его оценка возможности создания пролетарской культуры соприкасается с ликвидаторскими взглядами Троцкого.
Тем не менее заслуги М. как в области теории и практики вообще так и в частности в области литературоведения остаются в высшей степени значительными. Его революционная установка побуждала его поднимать множество таких вопросов, к-рые никогда не казались существенными правому оппортунистскому крылу партии с его буржуазной ориентацией. Постоянное революционно-марксистское стремление М. к классовой постановке вопроса при всех шатаниях и неуверенности заставило его выработать много ценнейших идей — особенно в области конкретного литературного анализа. Целый ряд его литературных исследований, больших и меньших по объему, начиная «Легендой о Лессинге» и кончая его многочисленными позднейшими работами в области литературы, останутся классическими для пролетарского литературоведения в качестве образцов или стимула.
Последовательный марксизм-ленинизм должен конечно «снять» литературоведческие, как и прочие теоретические работы М. Он должен сохранить то ценное, что они содержат в смысле постановки вопросов и удачных попыток их разрешения; но одновременно он должен путем творческой критики преодолеть все, что в них есть незрелого, все их фактические ошибки, все то, что т. Сталин называет «меньшевистским грузом» в идеологии немецкой «левой». Проблема идеологии должна быть разработана в направлении, указанном Энгельсом в 1893. В применении к теории искусства должно быть усвоено не наследие Канта, а те указания относительно разработки литературоведческих проблем, к-рые содержатся в работах самих Маркса, Энгельса и Ленина. Вопрос о литературном наследстве и о партийности литературы должен быть разрешен в духе принципов, выдвинутых на ленинском этапе марксизма, в порядке решительного отрицания шатких установок Меринга. То же относится и к лит-ой политике. Должны быть искоренены всякие остатки троцкистской идеологии. Так. обр. труды даже крупнейших представителей левого крыла старой немецкой соц.-дем. подлежат пересмотру, исправлению и дальнейшей творческой разработке с точки зрения последовательного диалектического материализма.
II. Классики марксизма о М.: Маркс и Энгельс, Письма, Под редакцией Адоратского, 1923 (и др. изд.); Ленин В. И., Две тактики социал-демократии в демократической революции. Сочин., т. VIII, изд. 3-е, М. — Л., 1929; Его же, Фр. Меринг о второй думе (сб. «Вопросы тактики», вып. II), Сочин., изд. 3-е, т. XI, М. — Л., 1930. Литературоведческие работы о М.: Фриче В., Меринг — литературный критик, «Печать и революция», 1925, V—VI; Витфогель К., «Под знаменем марксизма», 1930, № 7—8; Шиллер Ф. П., Меринг как критик и историк литературы, «Литература и искусство», М., 1931, I; Его же, Наследие Меринга и проблемы марксистского литературоведения, «Литература и искусство», М., 1931, № 7—8; Braun Paul, Franz Mehring. Zum zehnten Todestage des Mitbegrunders der «Internationale», в журн. «Internationale», Jg. XII, от 1/II 1929. Отдельные данные к биографии М. см.: Fuchs F., Предисл. к т. I избр. статей Меринга; Cunow H., Ст. в «Neue Zeit»; F. St. (Stampfer?) Ст. в «Vorwarts» от 29/I 1919; Strobel H., Статьи в «Freiheit» от 30/I 1919, в ежемесячнике «Sozialistische Monatshefte», B. 52, S. 119, и в «Glocke», Jg. IV, № 45, 1918—1919; Joelson Olga, Ст. в ежегоднике «Deutsches bibliographisches Jahrbuch», кн. II, 1917—1920. Материал для биографии М. содержится также в его работах «Meine Rechtfertigung», Lpz., 1903, и «Kapital und Presse», В., 1891 (последняя освещает досоциалистический период М.).
Литературная энциклопедия. — В 11 т.; М.: издательство Коммунистической академии, Советская энциклопедия, Художественная литература.Под редакцией В. М. Фриче, А. В. Луначарского.1929—1939.
Смотреть больше слов в «Литературной энциклопедии»
МЕРИНГ (Mehring) Франц (27.2.1846, Шлаве,-29.1.1919, Берлин), деятель немецкого рабочего движения, философ, историк и лит. критик, марксист. Род. в с... смотреть
"Меринг. I. Биография [. II. М. как представитель немецкой соц.-дем. «левой» довоенного времени [207. III. Литературоведческие труды М. [209. IV. Эстетика М. [214. V. Политика М. в области искусства [. VI. Заключение [219. I. БИОГРАФИЯ. — Меринг Франц [1846—1919]— один из виднейших теоретиков левой германской социал-демократии, историк, публицист и критик. Происходил из старинной семьи сельских пасторов. Отец М. был сперва офицером, позднее — крупным чиновником по налоговому делу. Р. в Шлаве (Померания), где и окончил гимназию. Там царила атмосфера провинциального прусского патриотизма. М. затем изучает историю в Берлинском и Иенском университетах; сдав в Иене докторский экзамен, становится журналистом. К тому времени его «прусский» консерватизм сменился либеральными воззрениями. Этот ранний либерализм М. повлек за собой ряд политических шатаний, в результате к-рых М. являлся то «социалистом» лассалианской окраски то временами превращался в правого либерала «старопрусского» стиля. Колебания М., дважды жестоко осмеянные его противниками, фактически отражали политико-идеологическую позицию немецкого либерализма того времени. Ей соответствует и ранняя литературоведческая концепция М. Она складывалась из элементов механистической теории среды и примеси идеалистической этики. В конце 80-х гг. М. продвигается к марксизму. В 1889 он объявляет исторический материализм принципом своих исторических исследований. Применение его к актуальным политическим проблемам, к немецко-прусской истории, истории немецкой соц.-дем. и к истории лит-ры сделало М., боровшегося на левом фланге соц.-дем., одним из наиболее выдающихся марксистов той эпохи. Будучи руководящим сотрудником журнала «Neue Zeit» (Новое время, с 1888), газ. «Leipziger Volkszeitung» (Лейпцигская народная газета), «Wahrer Jakob» (Правдивый Яков) и мн. др. партийных органов, издавая в 1892—1895 журн. «Volksbuhne» (Народная сцена), М. написал (преимущественно для указанных периодических изданий) помимо множества статей на актуально-политические и исторические темы целый ряд этюдов, посвященных проблемам идеологии и в частности лит-ры. Серия таких статей, написанных в 1892, тему к-рых М. разрабатывал и в дальнейшем, была собрана им в 1893 в книгу под названием «Легенда о Лессинге». В своей «Немецкой истории» [1910]М. также уделил сравнительно большое место развитию лит-ры. Героический конец полной борьбы жизни М. известен: 13 сентября 1914 — выступление в «Форвертсе» против социал-патриотической политики партийного руководства, в апреле 1915 — участие в издании «Интернационала», далее — в организации союза «Спартак», тюремное заключение [1916—1917]и 28 января 1919 — смерть под впечатлением спровоцированной соц.-предателями гибели Карла Либкнехта и Розы Люксембург. II. М. КАК ПРЕДСТАВИТЕЛЬ НЕМЕЦКОЙ СОЦ.-ДЕМ. «ЛЕВОЙ» ДОВОЕННОГО ВРЕМЕНИ — Говоря о выдающихся заслугах М. в деле организации революционного рабочего движения в Германии, нельзя забывать об известной невыдержанности, даже частичной ошибочности позиций М. как в области теории, так и на практике. Ошибки эти, присущие ему, как и прочим представителям так наз. немецкой «левой», гораздо менее известны, чем заслуги М., и потому особенно должны быть отмечены. Несмотря на «большие и серьезные революционные дела», левые соц.-дем. «имели за собой целый ряд серьезнейших политических и теоретических ошибок... они не освободилась еще от меньшевистского груза», «оказались не созревшими к тому, чтобы итти по стопам русских большевиков» (Сталин, О некоторых вопросах истории большевизма). Ленин точно определил причины и линию оппортунизма в период, предшествующий 1914: «Империализм... создает экономическую возможность подкупа верхних прослоек пролетариата и тем питает, оформляет, укрепляет оппортунизм». Немецкая «левая» не сумела вполне четко отмежеваться в области идеологии, — а тем самым и организационно — от оппортунизма и примиренчески защищавших его центристских элементов, как Каутский и Бебель. М. недооценивал теоретически, а потому сводил к пустякам на практике значение немецкого ревизионизма, который, по его мнению, всегда представлял собой не более как «настроение» («История немецкой соц.-дем.», заключительная глава). Поэтому в период Дрезденского съезда партии он резко восставал против идеи раскола. Поэтому он стремился стереть различие между фактическим реформизмом Лассаля и революционной линией Маркса и Энгельса. Конечно, по Мерингу, Лассаль как экономист стоял далеко позади Маркса, однако «как революционер он вполне равен Марксу». Отдавая дань оппортунизму, Меринг утверждал, что «Лассаль гораздо правильнее оценил значение всеобщего избирательного права как рычага пролетарской классовой борьбы, нежели расценивали его Маркс и Энгельс (!), во всяком случае в его время» («Биография Маркса»). С этими теоретическими суждениями связана соответствующая политическая линия М. Когда в 1903 дискутировался вопрос о массовой политической забастовке, М. предостерегал от нее, мотивируя это тем, что успех такой забастовки проблематичен, а всеобщему избирательному праву она наверняка грозит опасностью. Хотя позднее, в 1910, он возвысился над этой точкой зрения под влиянием Розы Люксембург, однако возражения центрального комитета партии все же сбили его в конце концов с позиций Розы. Перед 1914 и во время войны М. страстно боролся в рядах рабочего движения против буржуазного национализма и его сторонников. Но и в этом вопросе ему нехватало марксистской ясности. Показательно то, что он пишет об установках Маркса и Лассаля в национальном вопросе. Он не видит здесь между ними разницы и полагает, что обоим им «как немцам (!)... единство немцев ближе всего» («Биография Маркса»). Отражая невольно буржуазно-националистические влияния на немецкое рабочее движение. Меринг при этом говорит о «подлинно коренном» национальном сознании Маркса; эта формулировка, как и подобные ей, создает путаницу и открывает путь буржуазному национализму. Правда, сам М. ни в какой мере не пошел по этому пути, но на этот путь открыто встал после 1914 немецкий оппортунизм, опираясь именно на такого рода сбивчивые, немарксистские понятия. В той же связи приходится рассматривать и политически расценивать шатания М. как депутата ландтага, а также его позицию по отношению к молодой большевистской революции, к-рую он приветствовал и оценил положительно, как и его соратница Роза Люксембург, но мероприятия к-рой казались ему, как и Розе, «неправильными, несвоевременными и даже роковыми» (статья от 19 декабря 1917). Так. обр. при всем величии личности и заслуг М. его деятельность в теории и на практике представляет типичную картину политической непоследовательности левого крыла старой немецкой соц.-дем. Как было бы преступно пытаться преуменьшать или отрицать какую-либо из столь же многочисленных, как и значительных заслуг Меринга, так же ложно было бы, с другой стороны, становиться на путь создания легенды, замалчивать или сводить к мелочам немарксистско-ленинские элементы его теории и политической практики. III. ЛИТЕРАТУРОВЕДЧЕСКИЕ ТРУДЫ МЕРИНГА. — Мы разберем здесь исследования Меринга, поскольку они касались вопросов литературы. М. подходил к проблемам лит-ры с самых разных сторон: в плане критического или исторического анализа отдельных лит-ых явлений, в связи с проведением определенной лит-ой политики или с попытками разъяснения вопросов теории искусства. Свои эстетические установки М. вырабатывал в процессе конкретного анализа. Мы начнем поэтому с обзора его работ по истории лит-ры, рассмотрим далее его эстетику и наконец основанную на последней политику в области лит-ры и театра. Исследования М. распространяются на общую историю новой лит-ры, но преимущественно посвящены немецкой лит-ре. В «Легенде о Лессинге», в «Немецкой истории» и в своих многочисленных лит-ых статьях (часть к-рых недавно была собрана в 2-томнике) М. наметил основные вехи в развитии немецкой лит-ры нового времени. Из великих иностранных поэтов, оказавших влияние на молодую буржуазную лит-ру Германии, М. дал очень краткую характеристику Шекспира и более обстоятельно разобрал Мольера и Вольтера. Шекспир в его понимании — «поэт молодой, сильной, мужественной и в конце концов также обуржуазившейся аристократии», «к-рая в эпоху мощного подъема... все же оставалась ведущим классом великого народа». Мольера, этого художника становящейся буржуазии, он определяет как «придворного поэта», что конечно не удовлетворяет требованиям точного классового анализа лит-ых явлений. Влияние буржуазно-идеалистических установок здесь сказывается напр. в утверждении, что «Мольер не был бы великим трорцом комедий, если бы он до известной степени не стоял выше классовой борьбы своего времени». В один ряд с Шекспиром и Корнелем, творчество к-рых он объясняет возникновением новых единых национальных государств, М. ставит Кальдерона. Его «Саломейский судья», по мнению М., представляет собой боевое выступление против крестьянского и буржуазного непокорства. Вольтера, идеолога крупной буржуазии, стремившейся не к революции, а к реформам, он определяет, тоже неточно, как придворного, к-рый однако в качестве борца за реформу прокладывал дорогу буржуазии. Особенно прославились исследования М. в области «классической» поэзии. Он подверг анализу творчество Клопштока, Винкельмана, Гердера. Но наиболее замечателен его разбор Лессинга. В «Легенде о Лессинге» М., пользуясь всем богатством своих исторических познаний, применил метод исторического материализма, к-рым он владел уже в течение ряда лет, к исследованию вопроса, носившего в то время остро политический характер. За «Легендой о Лессинге» таилась легенда о Фридрихе; одновременно с первой М. разрушил и вторую. За исключением своей более поздней «Истории немецкой соц.-дем.» и «Биографии Маркса» М. больше нигде не дал такого исчерпывающего анализа большого общественного комплекса, начиная от его социально-экономических корней и кончая его идеологической верхушкой. Основной тезис Меринга таков: прусское государство Фридриха Великого имело существенно отрицательное значение для развития немецкой «классической» поэзии. Доказывая это положение, Меринг разбирает экономическую структуру монархии Фридриха, намечает подлинные культурно-политические рамки и тенденции правления «великого» короля. Подобным же образом он марксистски объясняет развитие Лессинга и его творчества социальной обстановкой его родины — Саксонии, экономическое и культурное превосходство к-рой над другими государствами Германии Меринг метко характеризует, а в дальнейшем — социальными условиями Пруссии, Гамбурга и Брауншвейга, куда Лессинг впоследствии переехал. Четко выявляется классовый смысл лит-ых трудов Лессинга. Весь анализ развертывается в порядке диалектического «снятия» старых буржуазных исследований, идеи и фактический материал к-рых М. не просто отбрасывает, но критически использует и преодолевает. М. создал так. обр. классический труд, к-рый еще Энгельс оценил как превосходный. «В общем лучшее изложение происхождения прусского государства, какое существует», «в большинстве пунктов» «до мелочей правильно». Остается к сожалению неизвестным, какие пункты Энгельс подвергал сомнению. Более детальную критическую оценку дает Энгельс методологической концепции М. Он хвалит изложение исторического материализма, данное М. в виде добавления к первому изданию «Легенды», однако находит в нем одно слабое место. При выведении идеологических надстроек из экономического базиса (Энгельс делает здесь скорее вежливую, чем правильную оговорку: «так же как и у самих Маркса и Энгельса») «не обращено должного внимания, каким образом эти представления возникают». Это не упрек, «но я хотел бы на будущее время привлечь Ваше внимание к этому пункту», замечает Энгельс. Этим Энгельс намечал такую задачу марксизма в области исследования идеологии, как анализ всей полноты конкретных опосредствований между базисом и надстройкой, не ограничивающийся одной констатацией зависимости между ними. Следуя указанию Энгельса, мы избегаем опасности схематизации и вульгаризации марксизма не ценою непоследовательности и недомолвок, не путем компромисса с чуждыми учениями, не путем сужения компетенции марксизма, а путем ортодоксального применения принципов исторического материализма. Осуществляя завет Энгельса, мы сводим идеологические явления к базису во всей конкретной сложности их специфики, без произвольного их упрощения. К сожалению М. не попытался сам внести в свое исследование предложенного Энгельсом дополнения. Цели, поставленной Энгельсом, М. полностью не достиг и в более поздних своих работах. Скорее даже можно считать «Легенду о Лессинге» в известном смысле высшим достижением из всех его лит-ых исследований. М. стоит в ней безоговорочно на точке зрения Маркса и Энгельса. Позднее М. в связи с своей осужденной Лениным «защитой чести» Лассаля как политика против Маркса и Энгельса солидаризировался, правда, условно, и с некоторыми его эстетическими взглядами против воззрений основоположников диалектического материализма. Это неизбежно должно было вредно отразиться и на конкретном лит-ом анализе М., и на его воззрениях в области теории лит-ры, и на его лит-ой политике. Гёте и Шиллер — две следующие большие темы, к-рые после Лессинга стали центральными в его исследовательской работе. Классовую позицию и великие заслуги Гёте в деле формирования немецкой культуры его времени М. характеризует в духе оценки Маркса и Энгельса. Однако оппортунистические влияния в мировоззрении Меринга ослабляют остроту его политической проницательности и непримиримость его классовых оценок. Вместо воинствующего, партийного подхода Маркса и Энгельса к литературе и творчеству Гёте в частности, у Меринга порой имеет место объективистское любование художественными достоинствами того же Гёте, игнорирующее реакционные элементы его творчества, отмеченные Марксом и Энгельсом. Так например, не указывая на антиреволюционную тенденцию «Германа и Доротеи», М. восхваляет это произведение как «сверкающую жемчужину», как «великолепный эпос», «непобедимая сила которого вопреки всем бедствиям и треволнениям той эпохи спасла честь немецкого имени для великого будущего» («Немецкая история», т. I). Напротив, ренегатство Геца и Эгмонта вскрыто М. более удачно. Гораздо более детально исследовал М. творчество Шиллера. По богатству данных как об эпохе Шиллера, так и обстоятельствах его жизни и творчества меринговские статьи о Шиллере и биография Шиллера, написанная им в 1905, приближаются к «Легенде о Лессинге». Общественно-политическое содержание шиллеровского творчества М. освещает с небывалой до того ясностью. Однако в этих работах нет существенного прогресса по сравнению с «Легендой о Лессинге»: социально-экономическая характеристика немецкой крупной буржуазии (а также крупного землевладения того времени), несмотря на множество поучительных дат, не достигает такой конкретности, как в предыдущей работе М. Неясной остается структура революционного фронта буржуазии в Германии шиллеровской эпохи. Вместе с тем М. отходит здесь от марксо-энгельсовской оценки Шиллера, к-рой он придерживался в «Легенде о Лессинге». Заявляя, что Маркс и Энгельс не оценили Шиллера по достоинству, М. сознательно возвращается к лассалевскому суждению о Шиллере. Это означало поворот в сторону идеалистической эстетики Канта и Шиллера, фактический отказ Меринга от классового анализа произведений позднего Шиллера, относимых им к области «чистых форм». Установленная Лениным ошибка М. в оценке Лассаля вредно отразилась и на его анализе идеологии. Чем определеннее и настойчивее становятся попытки М. спасти честь Лассаля как политика, отражающие невыдержанность политической линии М., тем больше в его концепции метод исторического материализма сплетается с элементами идеалистической эстетики, снижающими в ряде пунктов смелые и широкие лит-ые исследования М. Двойственный характер романтизма (его мечты о национальном величии, изображаемом в картинах из феодального средневековья, отсюда — его социальная реакционность и в то же время элементы буржуазного просвещения) М. объясняет общественной ситуацией, сложившейся после 1815. Из романтиков М. наиболее детально рассматривает Клейста. По М., Клейст не преодолел в себе восточно-эльбского юнкера... Однако юнкерское упорство возвышается в его сознании до борьбы за справедливость против преступности мира. Обстоятельнее исследовал М. поэтов «Молодой Германии» (Платена, Граббе, Грильпарцера, Гуцкова) и революционную поэзию эпохи революции 1848. В поэзии Гервега, Фрейлиграта, Гейне и др. М. сумел в высшей степени точно отделить буржуазные элементы от начатков пролетарско-коммунистической идеологии. Позицию Фрейлиграта по отношению к Марксу М. осветил в особой работе «Freiligrath und Marx in ihrem Briefwechsel» (Фрейлиграт и Маркс в их переписке), изданной в виде приложения к «Neue Zeit» (№ 12 за 1911—1912). Меринг тщательно прослеживает здесь историю их отношений в ее различных фазах. После всего изложенного легко понять, почему М. считал «трудно постижимым» резко отрицательное отношение Маркса и Энгельса к празднованию шиллеровского юбилея, послужившее «первой и собственно говоря решающей причиной их разрыва с Фрейлигратом», и присоединился к противоположному мнению Лассаля, согласно которому лит-ра является «единственной объединяющей связью нации» (!). Именно эта позиция М. в 1905 и даже в 1912 показывает, что он и в это время находился, по крайней мере частично, под влиянием идеалистических лассалианских воззрений по вопросам идеологии, а также соскальзывал к оппортунистической подмене классовых критериев точкой зрения национального единства. Работа М. о Гейне принадлежит к числу его блестящих творений. Меринг дает в ней научный, широко документированный анализ развития Гейне, его поэтического творчества и политической позиции по отношению к буржуазной революции и коммунизму. М. дал также характеристики ряда главнейших представителей немецкой лит-ры после 1848: Геббеля, Людвига Фрейтага, Рейтера, Раабе, Шпильгагена, Анценгрубера и др. Но с особой полнотой осветил М. современный ему натурализм. На примере Г. Гауптмана и его эволюции особенно легко понять, что революционное рабочее движение вначале возлагало известные надежды «на эту молодую лит-ую группировку и на ее общественное направление („Ткачи“ Гауптмана). Однако в силу своего классового положения эта буржуазная группа скоро впала в безутешный пессимизм». «Повсюду вынюхивает она все декадентское, гнилое, упадочное». «Даже немногие лучшие, наиболее сильные представители натуралистического направления» умеют «изображать лишь то, что уходит, но не то, что возникает. Для будущего этой группы будет иметь решающее значение, сумеет ли она перешагнуть через глубокую пропасть, отделяющую пролетарский мир от капиталистического. Буржуазное общество не может уже создать и не создаст нового расцвета лит-ры». А пролетариат М. справедливо отличает мелкобуржуазных писателей, пользующихся материалом из жизни пролетариата (например Бьёрнсона и в еще гораздо большей степени — Золя), от писателей, находящихся непосредственно в рядах рабочего движения, отображающих в своем творчестве судьбу пролетариата. К последним М. причисляет Минну Каутскую, Элизу Швейхель и М. Горького, из произведений к-рого М., правда, знал только «На дне». В статье Меринга, посвященной этому произведению, отсутствует классовый анализ. В Горьком М. увидел лишь утешителя обреченных на пассивность масс угнетенных, отождествив писателя с Лукой, «умеющим утешить отчаивающегося хотя бы добродушной ложью». Таким образом заслугу Горького М. видит не в революционном протесте против капиталистического гнета, а в гуманистическом затушевывании отрицательных сторон жизни. Классовую точку зрения здесь заменяет точка зрения национальных особенностей; вместо конкретного анализа М. ссылается на свойства «русского духа», столь отличного от западного, на «усталое смирение» натур, «более созерцательных, чем действенных». Другими явлениями нарождавшейся пролетарской лит-ры М. занимался мало, если не считать коротких рецензий. О новейшей иностранной литературе М. писал только спорадически. Кроме упомянутых выше следует отметить прежде всего его статью о Толстом. Сравнивая подход М. к великому русскому писателю с подходом Ленина, убеждаешься, насколько понимание Толстого у такого значительного представителя немецкой «левой», как Меринг, отстает от ленинского понимания. Первая из статей М. о Толстом ни одним словом не касается классовой характеристики писателя, совершенно отрывая искусство Толстого от его морально-политической проповеди, вторая же статья только в одном пункте напоминает ленинскую трактовку (замечание о «деревенском коммунизме», к которому пришел Толстой), но не только не дает определенного классового эквивалента творчества Толстого, но и не раз подменяет точку зрения классового генезиса точкой зрения национальных особенностей. При обозрении всей суммы историко-литературных исследований Меринга с их глубокими марксистскими объяснениями явлений и в то же время с их специфическими недочетами и противоречиями (к-рые особенно резко выступают как-раз в замечаниях М. о Горьком) возникает потребность выяснить те эстетические принципы, к-рые каждый раз определяли суждения М. IV. ЭСТЕТИКА МЕРИНГА. — В 1890 в статье «Капитализм и искусство» М. устанавливает, что если только исключить лирику и повествовательные жанры лит-ры (где он очевидно находит зачатки пролетарского стиля), то во всех остальных видах современного искусства «слово имеет один только господствующий класс». Это касается как «материала», так и его «обработки». «Экономическое развитие влияет как на технику, так и на тематику изобразительных искусств». В трактате об историческом материализме, приложенном к «Легенде о Лессинге» [1893, М. в области идеологии прежде всего разъясняет причинную зависимость религии от общественного развития, т. к. обусловленность искусства, и в частности лит-ры, материальным базисом конкретно показана в основном тексте книги. В 1893 М. пишет статью под заглавием «Пролетарская эстетика», в к-рой открыто за нее ратует. Она имеет те же классовые корни, что и пролетарская политика, но лишена чисто партийной тенденциозности (здесь перед М. очевидно мелькает аналогия с профессиональным движением). Буржуазная критика не имеет никакого права громить пролетарскую эстетику как «служанку партии, как политическую тенденцию» и т. д. и возвеличивать эстетику буржуазную как «искусство», как «чистое искусство без всякого привкуса». «Пролетарская эстетика так относится к пролетарской политике, как буржуазная эстетика к буржуазной политике. В обоих случаях речь идет о двух отдельных стволах, растущих из единого корня, и таково было всегда взаимоотношение эстетики и политики». В чем же заключается существо этой пролетарской эстетики, принципы к-рой М. в то время проводил на практике как редактор журн. «Народная сцена» и как председатель союза народной сцены Оно заключается в познании художественного творчества с помощью историко-материалистического метода и в последовательно-пролетарской классовой политике в вопросах искусства. В 1898—1899 М. в своих «Эстетических экскурсах» сделал подготовительную работу к «Научной эстетике с точки зрения научного материализма». Хотя в этих набросках М. и не провозглашает открыто эстетических воззрений Лассаля, все же исходные положения ее заимствованы из канто-шиллеровской эстетики, которую Лассаль так красноречиво защищает в своем «Herr Julian Schmidt». Исторический материализм, по мнению М., нуждается в дальнейшей «критической разработке»: «дальнейшее развитие исторического материализма требует критического отношения к Марксу и Энгельсу». Формула «пролетарская эстетика» исчезает. Вместо нее Меринг теперь противопоставляет «классическую эстетику» «эстетике натуралистической», причем отвергает последнюю, а первую объявляет необходимой отправной точкой всякого научного исследования искусства. Классиком для него является теперь не Гегель с его мощной попыткой создания диалектической эстетики на идеалистической основе, а Кант и Шиллер. М. конечно всячески старается подойти критически к воззрениям этих двух великих идеалистов, однако в ряде существенных пунктов он остается под их влиянием. «Кант сделался основоположником научной эстетики». Ее первое требование — «рассматривать искусство как специфическую и извечную способность человечества, как это и делал Кант». Субъективистская постановка вопроса Кантом, к к-рой присоединяется М., приводит его к условному признанию кантовского определения понятия красоты: красиво то, «что непременно нравится всем исключительно своей формой без примеси какой-либо заинтересованности, что возбуждает ощущение удовольствия неожиданной гармонией воображения и рассудка, свободной игрой этих двух сил». Тем самым открывается дверь для чисто формалистического взгляда на искусство, отвергающего всякую классовую точку зрения и связанную с нею систему классовых интересов, пронизывающих всю общественную жизнь. М. сразу это понял. Он поясняет, что на практике эстетический вкус не отделим от логического познания и морального влечения (М. попросту повторяет здесь формулировку Канта, а не «переводит» ее на яз. классовых, материалистических понятий). Значит ли это, что тезис Канта неверен Нет. Он остается в силе, как и теория стоимости, к-рая «осуществляется лишь путем постоянных отклонений». Все эти попытки «исправить» Канта конечно не меняют того факта, что в основном М. остался на почве кантианской эстетики. И «логическое познание» и «моральное влечение», вся совокупность социально-политических интересов и стремлений художника остается с точки зрения этой эстетики лишь внешней примесью, чуждым придатком к миру эстетического, к миру искусства. Какие следствия имело это для исследовательских установок М., видно из его ответа на вопрос: следует ли при рассмотрении произведений искусства исходить из их содержания или из их формы Согласно Канту и Шиллеру — из формы (по Гегелю, о к-ром М. здесь забывает, — из содержания). Тезис, «что предметом исследования эстетики является не содержание, а форма, что тайна художественного мастерства заключается в том, чтобы формой уничтожать содержание...», М. объявляет «...в его абсолютном абстрактном выражении неоспоримым». Правда, «в истории развития художественного вкуса он сохранял в каждый момент лишь относительное значение. Ибо, поскольку всякое искусство определяется условиями времени и поскольку в классовом обществе не существует ничего общечеловеческого, а только классовое, то причину, определяющую всякий вкус, приходится искать не только (!) в форме, но также и в содержании». «Также и» в содержании! Солидаризация с кантианской постановкой вопроса приводит М. к недиалектическому, механистическому противопоставлению понятий содержания и формы, причем основное для материализма положение, что форма вырастает из содержания и служит лишь его выражением, по меньшей мере ставится под вопрос, а в некоторых формулировках М. оказывается даже совсем снятым. Подобно Плеханову М. рассматривает анализ содержания и анализ формы как два отдельных акта марксистской критики. Содержание исследуется социологическим методом, форма — совершенно иным, не зависящим от первого — эстетическим. К этому присоединяется недоразумение относительно характера исторического материализма, к-рый, по мнению М., «распростился с абсолютной истиной для того, чтобы создать твердую почву для относительного знания». Здесь М. также подставляет механистическую противоположность там, где, как это правильно указал Ленин в согласии с Марксом и Энгельсом, имеет место лишь противоположность диалектическая. М. говорит о влиянии «времени», классового разделения. Однако резко классовая постановка вопроса, выявляющая именно те конкретные опосредствования, которых требовал Энгельс, встречается в «Эстетических экскурсах» Меринга лишь случайно. В творчестве «мировых поэтов» «великолепно отображаются великие мировые сдвиги». В этой связи М. не поднимает вопроса о том, с точки зрения какого класса в каждый период может быть дано наиболее глубокое и близкое к истине научное и художественное отображение великих мировых процессов. М. ставит этот вопрос в другом месте — там, где он говорит об упадке буржуазного искусства, но постановка эта не вытекает из той концепции, к-рую он развивает в своих «Экскурсах», а скорее противоположна ей. Непреодоленное до конца наследие идеалистической эстетики Канта и Шиллера, наличие к-рого в мировоззрении М. было обусловлено непреодоленным «меньшевистским грузом» в его политических взглядах, не позволило М. создать марксистскую пролетарскую эстетику, попытку построения к-рой он столь смело начал в 1889—1893. Анализ формы у М. определяется нормами идеалистической эстетики. Насколько ошибки Меринга в области эстетики связаны с меньшевистскими элементами его мировоззрения, видно хотя бы из того, что тот самый Лассаль, которого Меринг защищал против Маркса и Энгельса, в своем памфлете против героев буржуазной истории лит-ры цитирует основные места из кантовской эстетики (о прекрасном в искусстве, к-рое нравится без «примеси какой-либо заинтересованности») и присоединяется как к кантовской, так и к шиллеровской эстетике, к которой он в упомянутой работе по существу чрезвычайно близок. Связь между формалистско-идеалистической путаницей и ошибками Меринга в области эстетики, с одной стороны, и защитой Лассаля против Маркса и Энгельса — правда, условной, с оговорками — с другой, после всего изложенного представляется неоспоримой. С 1899 М. произвел множество конкретных лит-ых исследований, в к-рых он с помощью историко-материалистического метода дал ряд смелых и плодотворных решений поставленных проблем. Насколько мешали научному познанию М. не преодоленные им элементы идеализма в его эстетике, мы показали на меринговской интерпретации Шиллера. В 1910—1912 в фельетоне «Форвертса» был снова поднят вопрос о пролетарской эстетике, правда, с ультралевыми ошибками в ряде пунктов, но все же с точки зрения, приближающейся к диалектическому материализму. М. называет «пропаганду эстетики мозолистого кулака» «безобразием», в противовес к-рой он подчеркивает, что хотя поэт и должен выбрать свою партию в большом, историческом смысле этого слова, но что он, как выразился Фрейлиграт, «стоит на более высоком посту, чем дозорная вышка партии». Много дальше в направлении эстетической концепции, ограничивающей или даже совсем отвергающей классовый критерий в эстетике, идет ряд авторов, к-рым М. предоставляет слово в редактированном им фельетоне расширенного номера «Die Neue Zeit» (XXX, 2, 1912, 785—800; ст. ст. Лю Мертен, Г. Штрёбеля и др.). Правда, М. сам не написал этих статей, и мы полагаем, что он никогда и не мог бы их написать. Однако он пропустил в печать без всяких комментариев целый ряд подобных высказываний, тогда как подвергшаяся нападкам теория «эстетики мозолистого кулака» в этом специальном номере совсем не получила слова. Как ни мало удовлетворительной представляется позиция М. с точки зрения ленинского этапа как высшей ступени в развитии философии марксизма, она все же позволяла ему сохранить резко критическое отношение к упадочному буржуазному искусству, оппортунистическим признанием к-рого грешили другие лит-ые политики партии. «Бессмысленно, — говорит М., — упрекать современных пролетариев в эстетической отсталости или в чем-либо подобном на том основании, что им больше по вкусу классическая лит-ра, лит-ра восходящего класса, чем современный натурализм, — лит-ра деградации». Это несомненно правильно. И лишь известные элементы самой «классической» теории искусства мешали М. четко отличать «восходящую» часть этой лит-ры от контрреволюционных произведений классического стиля, написанных под влиянием позднефеодального абсолютизма. Кроме того возникала опасность, что такая не свободная от идеалистических влияний теория искусства, по меньшей мере нечеткая в вопросе о форме и содержании, не окажет молодому пролетарскому искусству из-за его формальных недочетов необходимой политической поддержки. Подводя итоги деятельности М. в области эстетики, следует указать, что допущенные им идеалистические ошибки и в области эстетики характерны для него как представителя германских «левых», еще очень далеких от ленинской оценки кантианства, согласно к-рой последнему, как теории, насквозь враждебной революционной классовой борьбе, должна быть объявлена беспощадная война. V. ПОЛИТИКА М. В ОБЛАСТИ ИСКУССТВА. — В своей общей эволюции в вопросах теории искусства М. менял также свои взгляды на пролетарское искусство и притом таким образом, что и в них после 1896 сильнее стали проявляться лассалианско-идеалистические элементы. В 1896 М. хвалит довольно слабые «в художественном отношении» романы М. Каутской и Э. Швейхель и даже вследствие более глубокой трактовки социальных отношений ставит их выше «Жерминаля» Золя, несмотря на «значительно большую» художественную силу последнего. Подобными же суждениями руководствуется М. как председатель союза «народной сцены». «Главная задача союза» — содействовать развитию молодых талантов, отвергаемых из-за того, что они «пытались охватить социальные конфликты и проблемы современности во всей их принципиальной глубине». В 1893 М. одобрительно отзывается о пьесе Бадера «Иные времена», несмотря на некоторые ее «недочеты и слабые места». Все недочеты «с лихвой» окупаются тем, что автор впервые вывел на подмостки, обозначающие мир, трудящийся и борющийся пролетариат, и этим он заслужил сердечное поздравление от «свободной народной сцены». В 1895 М. констатирует почти полное отсутствие квалифицированной пролетарской драматургии. «Для пролетариата не настало еще то время, к-рое конечно когда-нибудь наступит (!), когда из его собственного лона выйдут поэты-драматурги». Это означало необходимость покориться судьбе в данный момент, но не в будущем. «Конечно» современный пролетариат выдвинет позднее своих собственных драматургов. Уже в 1896 М. вносит поправку в это свое суждение. До тех пор, пока пролетариат ведет борьбу за свое освобождение, он не создаст никакого большого искусства. На практике это означает почти полный отказ от активно-пролетарской политики в области искусства. В процессе пролетарской классовой борьбы новое искусство возникнуть не может. Место для него откроется лишь по ту сторону этой борьбы, в мире социализма. Меринг заканчивает свои «Эстетические экскурсы» в 1899 следующим взглядом в будущее: «Насколько невозможно создание новой эпохи в искусстве классовой борьбой пролетариата, настолько же несомненно, что победа пролетариата принесет с собой новую эру в искусстве, более благородную, прекрасную, великую, чем когда-либо видели человеческие глаза». О том, будет ли это новое искусство еще пролетарским или уже бесклассовым, М. не говорит ничего. Мы знаем теперь, что верный ответ на этот вопрос может быть дан только в свете ленинской теории пролетарской революции, в частности в свете ленинского учения о культурной революции, в свете наконец практики пролетариата СССР. И мы знаем, что этот ответ в корне противоположен только что изложенным взглядам М., на к-рых еще и еще раз отразился недостаточно последовательный характер борьбы М. против реформизма и ревизионизма всех оттенков. Наряду с этой недооценкой творческих сил пролетариата в переходный период М. переоценивает значение наследия классиков для пролетариата, преувеличивая их революционность, замалчивая их классовую ограниченность. К тому же М. суживает наследие классиков до немецкой классики, следуя и здесь примеру Лассаля, недооценивая или даже игнорируя творчество более активной восходящей буржуазии Англии и Франции XVII и XVIII вв. Кантианский уклон в области эстетики помешал ему оценить буржуазных реалистов XIX в. — напр. Бальзака — и обусловил национально-ограниченный, провинциальный характер его учения о наследстве. VI. ЗАКЛЮЧЕНИЕ. — Так. обр. достоинства, границы и ошибки литературоведческих исследований М. точнейшим образом определяются его политической позицией внутри немецкой соц.-дем. «левой» довоенного времени. М. удалось поставить целый ряд вопросов, имеющих решающее значение для пролетарской литературной политики. Но самый характер постановки и разрешение этих вопросов обнаруживает, что М., один из самых блестящих представителей «левой» немецкой с.-д. того времени, подобно Розе Люксембург, никоим образом не мог подняться до того последовательного марксизма, к-рый уже до войны так плодотворно проводили — в теории и на практике — большевики под руководством Ленина. М. принадлежит заслуга провозглашения пролетарской эстетики. Он пытался, гл. обр. в начале 90-х гг., развить самостоятельную пролетарскую лит-ую политику. Однако под влиянием идеалистических воззрений Лассаля его постановка вопросов стала неопределенной и неуверенной, и он неоднократно ошибался в своих ответах на них. Новые попытки создания пролетарской эстетики, правда, грешившие ультралевыми загибами, он попросту отверг как «безобразие», вместо того чтобы критически их продолжить. Его правильный отказ от «наследия» упадочной буржуазной литературы современности привел его лишь к тому, что вместо великого реализма молодой буржуазной революции, присущего между прочим далеко не только немецкой лит-ре, он как единственно ценное наследство рекомендовал немецкую классическую лит-ру; ее классовый смысл он под влиянием Лассаля не всегда умел правильно объяснить (что сказалось особенно в его характеристике позднего Шиллера). Меринг колебался в вопросе о партийном характере лит-ры. Его оценка возможности создания пролетарской культуры соприкасается с ликвидаторскими взглядами Троцкого. Тем не менее заслуги М. как в области теории и практики вообще так и в частности в области литературоведения остаются в высшей степени значительными. Его революционная установка побуждала его поднимать множество таких вопросов, к-рые никогда не казались существенными правому оппортунистскому крылу партии с его буржуазной ориентацией. Постоянное революционно-марксистское стремление М. к классовой постановке вопроса при всех шатаниях и неуверенности заставило его выработать много ценнейших идей — особенно в области конкретного литературного анализа. Целый ряд его лит-ых исследований, больших и меньших по объему, начиная «Легендой о Лессинге» и кончая его многочисленными позднейшими работами в области литературы, останутся классическими для пролетарского литературоведения в качестве образцов или стимула. Последовательный марксизм-ленинизм должен конечно «снять» литературоведческие, как и прочие теоретические работы М. Он должен сохранить то ценное, что они содержат в смысле постановки вопросов и удачных попыток их разрешения; но одновременно он должен путем творческой критики преодолеть все, что в них есть незрелого, все их фактические ошибки, все то, что т. Сталин называет «меньшевистским грузом» в идеологии немецкой «левой». Проблема идеологии должна быть разработана в направлении, указанном Энгельсом в 1893. В применении к теории искусства должно быть усвоено не наследие Канта, а те указания относительно разработки литературоведческих проблем, к-рые содержатся в работах самих Маркса, Энгельса и Ленина. Вопрос о лит-ом наследстве и о партийности лит-ры должен быть разрешен в духе принципов, выдвинутых на ленинском этапе марксизма, в порядке решительного отрицания шатких установок Меринга. То же относится и к лит-ой политике. Должны быть искоренены всякие остатки троцкистской идеологии. Так. обр. труды даже крупнейших представителей левого крыла старой немецкой соц.-дем. подлежат пересмотру, исправлению и дальнейшей творческой разработке с точки зрения последовательного диалектического материализма. Библиография: На русск. яз.: Легенда о Лессинге, с предисл. Э. Цобеля, Гиз, М., 1924; Мировая литература и пролетариат, Сб. статей, перев. Е. А. Гурвич, под ред. А. С. Мартынова, предисл. Э. Цобеля, Гиз, М., 1924; Биография Гейне, «РАПП», 1931, № 2; Фрейлиграт и Маркс в их переписке, Гиз, М., 1929, и др. Важнейшие статьи М. по вопросам лит-ры были опубликованы в «Wage», «Berliner Volkszeitung», «Neue Zeit», «Der wahre Jakob» и «Leipziger Volkszeitung». Очень неполное и одностороннее издание избранных статей М. было выпущено A. Thalheimer’ом под загл. «Franz Mehring. Zur Literaturgeschichte», 2 B-de, Berlin, 1929. Составленный Тальгеймером в момент его полного отрыва от рабочего движения сборник содержит гл. обр. статьи, написанные М. в период наибольшего влияния на него Лассаля, и совсем не отражает напр. периода его борьбы за пролетарскую эстетику [1892—1895]и др. Важнейшие статьи из невошедших в сборник: Soziale Romane, 1889; Kapitalismus und Kunst, 1890—1891; Proletarische Asthetik, 1893; Kunst und Proletariat, 1896; Schiller und die grossen Sozialisten (дающая ключ к отходу М. в вопросе о Шиллере от позиций Маркса и Энгельса к позициям Лассаля). Большие литературоведческие труды М.: Lessinglegende, изд. 1-е, с приложением, посвященным историческому материализму, Stuttgart, 1893; Schiller. Ein Lebensbild fur deutsche Arbeiter, Lpz., 1923 (вошла также в т. I изд. Тальгеймера). II. Классики марксизма о М.: Маркс и Энгельс, Письма, под ред. Адоратского, 1923 (и др. изд.); Ленин В. И., Две тактики социал-демократии в демократической революции. Сочин., т. VIII, изд. 3-е, М. — Л., 1929; Его же, Фр. Меринг о второй думе (сб. «Вопросы тактики», вып. II), Сочин., изд. 3-е, т. XI, М. — Л., 1930. Литературоведческие работы о М.: Фриче В., Меринг — литературный критик, «Печать и революция», 1925, V—VI; Витфогель К., «Под знаменем марксизма», 1930, № 7—8; Шиллер Ф. П., Меринг как критик и историк литературы, «Литература и искусство», М., 1931, I; Его же, Наследие Меринга и проблемы марксистского литературоведения, «Литература и искусство», М., 1931, № 7—8; Braun Paul, Franz Mehring. Zum zehnten Todestage des Mitbegrunders der «Internationale», в журн. «Internationale», Jg. XII, от 1/II 1929. Отдельные данные к биографии М. см.: Fuchs F., Предисл. к т. I избр. статей Меринга; Cunow H., Ст. в «Neue Zeit»; F. St. [Stampfer]Ст. в «Vorwarts» от 29/I 1919; Strobel H., Статьи в «Freiheit» от 30/I 1919, в ежемесячнике «Sozialistische Monatshefte», B. 52, S. 119, и в «Glocke», Jg. IV, № 45, 1918—1919; Joelson Olga, Ст. в ежегоднике «Deutsches bibliographisches Jahrbuch», кн. II, 1917—1920. Материал для биографии М. содержится также в его работах «Meine Rechtfertigung», Lpz., 1903, и «Kapital und Presse», В., 1891 (последняя освещает досоциалистический период М.). Карл Витфогель... смотреть
МЕРИНГ (Mehring) Франц (27.2.1846, Шлаве,— 29.1. 1919, Берлин), деятель нем. рабочего движения, философ, историк и лит. критик, марксист. С ... смотреть
(Mehring), Франц (27.II.1846 - 29.I.1919) - деятель нем. рабочего движения, философ, историк и лит. критик, марксист. Получил образование в Лейпцигском... смотреть
Библиография:На русск. яз.: Легенда о Лессинге, с предисл. Э. Цобеля, Гиз, М., 1924; Мировая литература и пролетариат, Сб. статей, перев. Е. А. Гурвич,... смотреть
Меринг (Mehring) Франц (1846-1919). Один из руководителей левого крыла германской социал-демократии, основатель Компартии Германии, философ, историк, литературный критик. Свою литературную деятельность он начал в качестве буржуазного демократа, ученика Якоби. Преследования Бисмарком с.-демократии толкнули Меринга, как и ряд других честных демократов, в ряды соц. партии. Вместе с Каутским Меринг в течение ряда десятилетий издавал знаменитый журнал "Neue Zeit". В тактических вопросах Меринг, за небольшими исключениями, всегда поддерживал левое крыло. В дни расцвета бернштейнианства он вел против него ожесточенную борьбу в "Лейпцигер Фольксцейтунг", которую он редактировал вместе с Люксембург и др. В начале дискуссии между левыми радикалами и Каутским Меринг занимал скорее выжидательную позицию, но вскоре твердо и окончательно перешел на сторону первых, резко порвав с Каутским. В годы войны Меринг, несмотря на свою старость, принимал активное участие в агитационной (печатной) деятельности левой группы ("Интернационал"). Один из организаторов "Союза Спартака". После февральской революции Меринг сразу стал поддерживать большевиков, а в дни Бреста оказал моральную поддержку рядом статей, оправдывавших Брестский мир. В дни чехо-словацкого мятежа и нашествия Колчака, когда Каутский занимался сплетнями о национализации женщин в Советской России и писал о животном характере большевистской натуры, Меринг имел мужество открыто приветствовать массовый террор против бело-эсеров. Уже на склоне дней ему, 70-летнему старику, пришлось еще побывать в тюрьме. Автор 4-томной "Истории германской социал-демократии", биографии К. Маркса. Умер 30 января 1919 г.<br>... смотреть
⊲ МЕРИНГ 1796, а, м.Фр. meringue.Кулин.Пирожное со взбитыми белками, меренга.В замѣс мерингов можно для духу положить нѣсколько капель масла бергамотна... смотреть
МЕРИНГ (Mehring) Франц (1846-1919), один из руководителей левого революционного крыла германской социал-демократии, философ, историк, литературный критик. Один из организаторов "Союза Спартака". Труды по философии, эстетике, литературоведению и искусствознанию. Автор 4-томной "Истории германской социал-демократии", биографии К. Маркса.<br><br><br>... смотреть
- (Mehring) Франц (1846-1919) - один из руководителей левогореволюционного крыла германской социал-демократии, философ, историк,литературный критик. Один из организаторов ""Союза Спартака"". Труды пофилософии, эстетике, литературоведению и искусствознанию. Автор 4-томной""Истории германской социал-демократии"", биографии К. Маркса.... смотреть
Ме́ринг прізвище * Жіночі прізвища цього типу як в однині, так і в множині не змінюються.
(1846— 1919) — нем. философ, историк, публицист, литературный критик, с деятельностью к-рого связано творческое развитие марксистской эстетической мысли;.один из лидеров левого крыла германской социал-демократии и основателей Коммунистической партии Германии, соратник К. Либкнехта, Люксембург, Цеткин. В течение более 20 лет регулярно выступал на страницах гл. социал-демократического органа «Die Neue Zeit» («Новое время») по проблемам национальной и мировой худож. практики, истории, революционной борьбы рабочего класса, формирования пролетарской культуры. Его перу принадлежат труды, в к-рых обосновываются общие принципы марксистской эстетики. В своей эстетико-теоретической деятельности он не только подчеркивал социальную обусловленность иск-ва, но и отмечал его огромную роль в общественной жизни, утверждал, что оно может быть средством познания исторических процессов, орудием революционной борьбы. Анализируя в книге «Эстетические разведки» (1898—99) эстетические теории К.анта и Шиллера, М. раскрывает социально-историческую обусловленность эстетических взглядов, суждений, потребностей, вкуса, выявляет классовую сущность модернистских (Модернизм) и натуралистических (Натурализм) концепций того времени. Вместе с тем в этом труде Мпроявилась и общая незрелость марксистской эстетической мысли, непоследовательность в осмыслении ряда принципиальных проблем эстетики (напр., отождествление вслед за Кантом иск-ва и эстетического суждения, противопоставление последнего научному познанию и нравственности). В историко-литературной работе М. «Легенда о Лессинге» развенчивается миф о верноподданническом характере творчества и личности писателя, к-рый предстает как революционный просветитель, борец с абсолютизмом времен Фридриха II. В просветительских целях М. пишет биографию Шиллера для нем. рабочих (1905), выступает блестящим пропагандистом нем. и мировой худож лит-ры (статьи о Ф. Рабле, Ч. Диккенсе, Золя, Вольтере, Г. Ибсене, Н. В. Гоголе, Толстом, Герцене. Горьком, М. Андерсене-Нексе и др. писателях). М. опубликовал и прокомментировал переписку Маркса с нем. революционным поэтом Ф. Фрейлигра-том (1912), первым предпринял попытку создания научной биографии основоположников марксизма, последовательно боролся с оппортунистическими, ревизионистскими, вульгаризаторскими искажениями марксизма, в т. ч. и в области эстетики. Несмотря на ряд теоретических просчетов и ошибок методологического .характера, обусловивших определенную схематизацию литературного процесса и отрицание возможности существования развитого пролетарского иск-ва в буржуазном об-ве, М. принадлежит видная роль в развитии марксистской эстетической мысли. Энгельс, Плеханов, Ленин высоко оценивали его приверженность революционному марксизму, разносторонность теоретических интересов и основательность знаний.... смотреть
МЕРИНГ (Mehring) Франц (1846-1919) - Один из руководителей левого революционного крыла германской социал-демократии, философ, историк, литературный критик. Один из организаторов "Союза Спартака". Труды по философии, эстетике, литературоведению и искусствознанию. Автор 4-томной "Истории германской социал-демократии", биографии К. Маркса.<br>... смотреть
МЕРИНГ (Mehring) Франц (1846-1919), один из руководителей левого революционного крыла германской социал-демократии, философ, историк, литературный критик. Один из организаторов "Союза Спартака". Труды по философии, эстетике, литературоведению и искусствознанию. Автор 4-томной "Истории германской социал-демократии", биографии К. Маркса.... смотреть
МЕРИНГ (Mehring) Франц (1846-1919) , один из руководителей левого революционного крыла германской социал-демократии, философ, историк, литературный критик. Один из организаторов "Союза Спартака". Труды по философии, эстетике, литературоведению и искусствознанию. Автор 4-томной "Истории германской социал-демократии", биографии К. Маркса.... смотреть
(1846 - 1919), нем. учёный-политолог, воен. теоретик и историк. Образование получил в ун-тах Лейпцига и Берлина (1866 - 70), д-р философии (1882). Для ... смотреть
Меринг, Андрей Яковлевич — ярославский журналист 1910-х гг.Псевдонимы: А. М.Источники:• Масанов И.Ф. Словарь псевдонимов русских писателей, ученых и о... смотреть
(Mehring) — немецкий писатель; род. в 1856 г. Пользуется известностью как юморист и автор эстетических сочинений: "Der Reim in seiner Entwickelung" (1889) и "Deutsche Verslehre" (1891). В 1890 г. вышла его пародия "Крейцеровой сонаты" Толстого — "Die Pfennigsonate", появившаяся в русском переводе в "Гражданине". В своих стихотворениях "Nichts" (1894) М. отстаивает свободу личности против религиозных и политических ограничений. <span class="italic"><br><p>Ф.</p></span> <span class="italic">Ф. </span><br>... смотреть
1846-1919). Один из руководителей левого крыла германской социал-демократии, основатель Компартии Германии, философ, историк, литературный критик. Свою литературную деятельность он начал в качестве буржуазного демократа, ученика Якоби. Преследования Бисмарком с.-демократии толкнули Меринга, как и ряд других честных демократов, в ряды соц. партии. Вместе с Каутским Меринг в течение ряда десятилетий издавал знаменитый журнал "Neue Zeit". В тактических вопросах Меринг, за небольшими исключениями, всегда поддерживал левое крыло. В дни расцвета бернштейнианства он вел против него ожесточенную борьбу в "Лейпцигер Фольксцейтунг", которую он редактировал вместе с Люксембург и др. В начале дискуссии между левыми радикалами и Каутским Меринг занимал скорее выжидательную позицию, но вскоре твердо и окончательно перешел на сторону первых, резко порвав с Каутским. В годы войны Меринг, несмотря на свою старость, принимал активное участие в агитационной (печатной) деятельности левой группы ("Интернационал"). Один из организаторов "Союза Спартака". После февральской революции Меринг сразу стал поддерживать большевиков, а в дни Бреста оказал моральную поддержку рядом статей, оправдывавших Брестский мир. В дни чехо-словацкого мятежа и нашествия Колчака, когда Каутский занимался сплетнями о национализации женщин в Советской России и писал о животном характере большевистской натуры, Меринг имел мужество открыто приветствовать массовый террор против бело-эсеров. Уже на склоне дней ему, 70-летнему старику, пришлось еще побывать в тюрьме. Автор 4-томной "Истории германской социал-демократии", биографии К. Маркса. Умер 30 января 1919 г.... смотреть
деятель рабочего движения Германии и левого крыла нем. с.-д. партии, один из основателей Компартии Германии (конец 1918), историк, философ, литературовед, публицист. Взгляды М. как марксиста сложились в конце 80-х гг. По словам Ленина, М. не только желал, но и умел быть марксистом. Он активно выступал против ревизионистско-реформистских критиков марксизма (Бернштейна, П. Камфмейера и др.). Пропаганда научного мировоззрения, плодотворная разработка М. проблем исторического материализма, его борьба с буржуазной социологией (Л. Брентано, П. Барт и др.), с неокантианством (Этический социализм) и махизмом сыграли большую роль в защите и обосновании принципов марксистской философии (“Исторический материализм”, 1893, “Кант и социализм”, 1900, “Кант, Дицген, Мах и исторический материализм”, 1910, и мн. др.). М. показал социальный смысл модных на рубеже 19 и 20 вв. иррационалистических концепций Шопенгауэра, Ницше, Э. Гартмана, Исторические труды М. (напр. “История германской социал-демократии”, 4 тт., 1897—98, “Карл Маркс. История его жизни”, 1918), хотя и содержат нек-рые спорные положения, обладают большими научными достоинствами. “Легенду о Лессинге” (1892) Энгельс назвал лучшим из имеющихся изложений генезиса прусского государства. М. издал ранние произв. Маркса и Энгельса. В литературоведческих работах М. (“Эстетические разведки”, 1893—99, “Шиллер”, 1905, и др.) дана критика кантианской эстетики, теории “искусства для искусства”, натурализма. Взгляды М. по нек-рым вопросам, напр., роли марксистской партии как политического руководителя масс, важности принципиального разрыва с оппортунистами, вызывали споры. Октябрьская революция 1917, к-рую М. приветствовал, оказала воздействие и на его теоретические взгляды. ... смотреть
(27 февр. 1846 – 28 янв. 1919) – марксистский теоретик и публицист, один из вождей левого крыла нем. социал-демократии и основателей компартии Германии, историк нем. рабочего движения, издатель и комментатор наследия Маркса и Энгельса, биограф Маркса. Род. в состоят. семье. Учился на филос. ф-те Лейпцигского (1866–68), затем – Берлинского (1868–70) ун-тов. В 70–80-е гг., то сближаясь с рабочим движением, то отдаляясь от него, сотрудничает в либеральной, с.-д., бурж.-демократич. прессе. Переход М. на позиции марксизма совершился в нач. 90-х гг. Отныне вся деятельность М. посвящена пролетариату. В конце 19 – нач. 20 вв. М. печатается гл. обр. в теоретич. органе нем. социал-демократии "Die Neue Zeit". По мере обострения политических противоречий в Германии и Европе вообще М. ведет все более решит. борьбу с ренегатством и оппортунистич. приспособленчеством нем. и междунар. социал-демократии. В годы рус. революции 1905–07 он выступает против меньшевистской ее оценки, подчеркивает роль рус. пролетариата как гегемона демократич. движения. В период первой мировой войны М., клеймя предательство, совершенное правыми социал-демократами и центром, издает вместе с Р. Люксембург журн. "Die Internationale" ("Интернационал"), примыкает к "Союзу Спартака", ставшему ядром компартии. После 1917 М. пишет статьи в защиту Сов. России ("Маркс и Парижская Коммуна" – "Marx und die Pariser Kommune", опубл. в газете "Leipziger Volkszeitung", 1918, 10 июня; "Маркс и большевики" – "Marx und die Bolschewiki", 1918, опубл. впервые в журн. "Internationale" в 1927), одобряет политику и тактику большевиков. Ленин отмечал в 1918 заслугу М., "...который теперь в ряде статей доказывает немецким рабочим, что правильно поняли социализм только большевики..." (Соч., т. 27, с. 442). От бурж. демократизма в ряды коммунистов – таков путь М. В соответствии с политич. развитием М. существенно изменялись и его филос. взгляды. На своем домарксистском этапе М. сначала был идеалистом, затем испытал на себе влияние Фейербаха. Осн. часть статей М. о философии написана уже после его вступления в ряды социал-демократии, в период, когда отд. попытки ревизовать марксизм переросли – после смерти Маркса и Энгельса – в широкое наступление на него. Историч. значение филос. работ М. определяется прежде всего той ролью, к-рую они сыграли в отражении этих атак ревизионизма. Филос. кругозор М. очень широк. Издавая докторскую диссертацию Маркса "Различие натурфилософии Демокрита и Эпикура" ("Differenz der demokritischen und epikureischen Naturphilosophie", опубл. в кн.: Aus dem literarischen Nachlass von K. Marx, F. Engels und F. Lassalle, Bd 1, 1902), M. во введении и примечаниях к ней дал полемический в отношении бурж. традиции набросок истории античной мысли. Много статей М. посвящено классич. периоду нем. философии, в особенности Канту. Среди философов 2-й пол. 19 в. внимание М. привлекали Гартман, Шопенгауэр, Ницше. Пристально следил М. и за работами неокантианцев, неогегельянцев, неоламаркистов, махистов, Ф. Адлера и Е. Дицгена. М. принадлежат также статьи о естеств.-науч. материализме, дарвинизме, об Э. Геккеле, об отношении марксизма к религии и христианству. Значителен вклад М. в разработку проблем материалистич. понимания истории. Уже в 1893 М. выступил со ст. "Об историч. материализме", получившей положит. оценку Энгельса. Направленная против "ниспровергавшего" марксизм бурж. философа П. Барта, эта статья выходила, однако, далеко за пределы этой полемики. Вопросам историч. материализма посвящен ряд последующих произведений М. Выступая против вульгарного истолкования историч. материализма как шаблона, схемы, в к-рую втискивается сложная жизнь человечества, М. писал: "В действительности дело обстоит как раз наоборот. Исторический материализм наносит смертельный удар всякому произвольному историческому построению; он устраняет всякую голую формулу, посредством которой желают остричь под одну гребенку изменчивую жизнь всего человечества" ("На страже марксизма", М., 1927, с. 33). М. не только блестяще отстаивал историч. материализм от нападок, но и умело применял его к конкретным областям науч. исследования (воен. теория, лит-ра, история и пр.). Лучшее историч. исследование М. – "Легенду о Лессинге" Энгельс назвал "превосходной работой". "Отрадно видеть, – писал Энгельс по поводу этой книги А. Бебелю 16 марта 1892, – что материалистич. понимание истории, после того как оно в течение 20 лет, как правило, оставалось в работах молодых членов партии только трескучей фразой, наконец, начинает применяться надлежащим образом в качестве руководящей нити при изучении истории" (Маркс К. и Энгельс Ф., Соч., т. 29, 1946, с. 41). В письме к М. от 14 июля 1893 Энгельс определял эту книгу как "наилучшее из имеющихся изложений генезиса прусского государства, могу сказать даже единственно хорошее, в большинстве случаев вплоть до мелочей правильно раскрывающее все взаимосвязи" (там же, с. 230). Теоретич. работы М. отличают четкость социально-политич. оценок, умение обнажить классовую суть филос. концепций. "...Философия, – писал М., – представляет собою идеологическое, сопутствующее явление классовой борьбы, одну из тех идеологических форм, в которых люди сознают эту борьбу и в которых проводят ее ... Только история классовой борьбы может осветить кажущуюся совершенно необозримой путаницу философских систем, только при ее свете можно разграничить и классифицировать их" (там же, с. 155). Не умаляя историч. заслуг Канта, М. отметил в его трудах черты, порожденные "убожеством" Германии 18 в., т.е. ее экономич. слабостью, политич. бессилием буржуазии, феод. раздробленностью и пр. М. подчеркивал, что Кант, начав с грандиозной материалистич. теории неба, создал позднее учение о непознаваемой "вещи в себе", к-рое стало оружием против материализма. Выступая против филос. ревизионистов, М. писал: "Немецкая социал-демократия в области философии так же мало может итти назад к Канту, как она в политике может итти назад к Робеспьеру и в экономике к Бабефу" ("Die Neue Zeit", XX, т. 2, с. 124). M. превосходно понял реакц. смысл пессимистич. теорий Шопенгауэра и причины, по к-рым она распространилась среди нем. буржуазии после поражения революции 1848. Едва ли не первым среди марксистских теоретиков М. отметил связь между ницшеанством и агрессивной идеологией империалистич. Германии. Особое внимание М. уделил борьбе против социал-демократич. теоретиков, отступивших от историч. материализма на идеалистич. позиции (прежде всего Бернштейна, а в предвоенные годы и Каутского). Большой заслугой М. является создание монументальной, до сих пор непревзойденной (несмотря на содержащиеся в ней отд. ошибки, в частности в оценке борьбы Маркса с Лассалем) биографии Маркса ("Карл Маркс. История его жизни" – "Karl Marx. Geschichte seines Lebens", 1918). В ней величие Маркса раскрывалось как неразрывное единство между "человеком мысли и человеком дела" (см. "Карл Маркс...", 1957, с. 27). Ленин высоко ценил М. Он видел в нем человека "...не только желающего, но и умеющего быть марксистом" (Соч., т. 14, с. 340). Плеханов называл М. "...лучшим – едва ли, впрочем и не единственным знатоком философии между германскими социал-демократами" (Избр. филос. произв., т. 3, 1957, с. 128). Работам М. были присущи и недостатки, в той или иной степени свойственные и др. выдающимся с.-д. мыслителям Зап. Европы в эпоху 2-го Интернационала. В мирные годы между Парижской Коммуной и первой рус. революцией, к-рые Ленин назвал периодом "...распространения социализма вширь..." (Соч., т. 19, с. 263), общий уровень марксизма на Западе несколько понизился. У его пропагандистов экономика зачастую становилась единств. движущей силой обществ. развития, а идеология – лишь продуктом экономики; человеч. деятельность отделялась от истории, субъект от объекта, свобода от необходимости. Подобные черты мышления в какой-то степени проявились и у М. Механистич. ошибки и сопутствующие им элементы идеализма налицо даже в лучших работах М., напр. в "Легенде о Лессинге". В письмах к М. от 11 апреля и 14 июля 1893 Энгельс упрекал его в нек-ром упрощении зависимости между базисом и надстройкой, призывая не упускать из виду их взаимодействия. Именно частичные отступления от диалектики – причина того, что, страстно отстаивая учение Маркса, М. в то же время несколько обеднял его. В истолковании М. до известной степени стиралось принципиальное различие между методом Гегеля и Маркса. М. слишком узко толковал мысль Энгельса о "конце философии". Не случайно он почти не употреблял термин "диалектический материализм", хотя и вынашивал замысел написать историю логики и диалектики. Указывая на важнейшее методологич. значение диалектики для изучения общественных явлений, М., однако, так и не сумел понять диалектику как логику и теорию познания марксизма. В проистекающем отсюда нек-ром равнодушии к вопросам теории познания, ставшей гл. участком борьбы в области философии на рубеже веков, – основа непоследовательности М. как критика иррационализма, механицизма, неокантианства. После смерти М. оппортунисты в лице Брандлера и Тальгеймера стремились воспользоваться авторитетом М., к-рый они приравнивали к ленинскому, представить его "полнокровным диалектиком", канонизировать не только его достижения, но и просчеты. Необходимость борьбы с этой фальсификацией стала одним из мотивов отпора, к-рый обязана была дать этим попыткам марксистская мысль. Однако И. В. Сталин в своем письме "О нек-рых вопросах истории большевизма" (1931) сконцентрировал внимание гл. обр. на слабостях немецких левых, дав их деятельности резко негативную оценку, предопределившую критический уклон марксистских работ о М. в 30-х гг. Позже наследие М. было по сути дела предано забвению. Новая пора в его разработке началась после 1953. Сов. ученые и исследователи ГДР отвергли одинаково ложные в своей односторонности попытки как канонизации, так и развенчания М. Исходя из отзывов Ленина, авторы совр. марксистских трудов о М. раскрывают закономерность его политич. и филос. развития, показывают, как на каждом новом его этапе М. освобождался от своих прежних ошибок; как, покинув бурж.-демократич, лагерь, придя к социализму 2-го Интернационалами в итоге вступил в ряды коммунистов. Соч.: Zur Geschichte der Philosophie..., В., [1931 ]; Krieg und Politik, Bd 1–2, В., 1959–61; Aufs?tze zur Geschichte der Philosophie, Lpz., [1960 ]; Gesammelte Schriften (имеется предисловие В. Пика), Bd 1–3, 9–13, В., 1960–63 (изд. продолжается); в рус. пер. – Об историческом материализме, М., 1923; История германской социал-демократии, т. 1–4, М.–П., 1923; История Германии с конца средних веков, 3 изд., М., 1924; Некоторые замечания о теории и практике марксизма, Иваново-Вознесенск, 1924; На страже марксизма, Л., 1927; Литературно-критич. статьи. Предисловие Г. Лукача, т. [1 ]–2, M.–Л., 1934; Очерки по истории войн и военного искусства, 6 изд., М., 1956; Карл Маркс. История его жизни, М., 1957; Литературно-критич. статьи, М.-Л., 1964. Лит.: Маркс К., Письма к Энгельсу от 1 августа 1877 г. и 3 августа 1882 г., в кн.: Маркс К. и Энгельс Ф., Соч., т. 24, М.–Л., 1931; Работа Франца Меринга "Легенда о Лессинге" в оценке Энгельса, в кн.: К. Маркс и Ф. Энгельс об искусстве, т. 1, М., 1957; Ленин В. И., Фр. Меринг о второй Думе, Соч., 4 изд., т. 12; его же, Предисловие к русскому переводу книги: "Письма И. Ф. Беккера, И. Дицгена, Ф. Энгельса, К. Маркса и др. к Ф. А. Зорге и др., там же; Шиллер ?., ?. Меринг, "Под знаменем марксизма", 1929, No 1; Розанов Я., К характеристике философско-социологич. взглядов Ф. Меринга, там же, 1932, No 7–8; Чагин Б., Философские и социологич. воззрения Ф. Меринга, М.–Л., 1934; его же, Из истории борьбы против философского ревизионизма в германской социал-демократии. 1895–1914, M.–Л., 1961; Гагарин ?., ? Меринг и его философские взгляды, М., 1937; Платонов И. Г., Нек-рые вопросы материалистич. понимания истории в трудах Фр. М., "Уч. зап. Акад. обществ. наук", вып 44 – Из истории философии, 1958, вып. 2; ?еtkin К., K?mpfer und F?hrer, "Internationale", 1920, ?. 19/20; ее же, Revolution?re K?mpfe und revolution?re K?mpfer, Ausgew?hlte Reden und Schriften, Bd 1, В., 1957; ее же , F. Mehring zum 70. Geburstag, там же, Bd 2, В., 1960, H?hle T., F. Mehring. Sein Weg zum Marxismus. 1869–1891, 2 Aufl., В., 1958; Koch H., F. Mehrings Beitrag zur marxistischen Literaturtheorie, В., 1959; Schleifstein J., F. Mehring. Sein marxistisches Schaffen. 1891–1919, В., 1959; Примаковский А. П., К 40-летию со дня смерти (?. ?. 1846–1919. Краткий библиографич. обзор), "Вопр. философии", 1959, No 2. ... смотреть
(1846-1919) - один из руководителей левого крыла герм. с.-д. партии и создателей КП Германии, историк, литературовед, философ, биограф К. Маркса. Отстаивая чистоту учения К. Маркса и Ф. Энгельса, М. подверг основательной критике различные течения бурж. философии и социологии. М. выступал, в части., против идеалистич. теорий, признающих, за религией определяющую роль в об-ве. В «Легенде о Лессинге», «Историческом материализме», «Истории Германии с конца средних веков», в статьях о христианстве М. показал зависимость религ. представлений от конкр.-историч. обществ. отношений. В соц.-экономич. факторах видел М. и причины эволюции самого христианства. М. вскрыл реакц., антииауч. сущность религии, несовместимость религ. и диалектико-материалистич. мировоззрений. ... смотреть
(27.2.1846, Шлаве 29.1. 1919, Берлин), деятель нем. рабочего движения, философ, историк и лит. критик, марксист. С 1882 д-рфилософии. По своему мировоззрению М. первоначально не выходил за рамки бурж. радикализма с социалистич. оттенком. К 1890 в основном завершился переход М. от идеализма к диалектич. и историч. материализму, от бурж. демократизма к пролет. социализму. В 1891 М. вступил в ряды с.-д. партии. С этого времени своё дарование учёного и публициста М. отдавал пропаганде марксистского мировоззрения, активно выступал против ревизионистов и реформистов. М. приветствовал Революцию 1905-07 в России; осуждал правящие круги Капиталистич. стран, в т. ч. Германии, как зачинщиков империалистич. войны. Он участвовал в создании группы «Интернационал», преобразованной в 1916 в группу «Спартак». В 1916 за антимилитаристские выступления был арестован. Обличая социал-шовинистов и центристов, М., однако, как и др. левые, поздно понял необходимость не только идейного, но и организац. размежевания с ними. Он одним из первых на Западе защищал и пропагандировал идеи Великой Окт. социалистич. революции, доказывал «...немецким рабочим, что правильно поняли социализм только большевики...» (Ленин В. И., ПСС, т. 36, с. 459). М. был одним из основателей Коммунистич. партии Германии. Филос. кругозор М. очень широк. Много внимания М. уделял нем. классич. философии, особенно Канту; написал ряд статей о естеств.-науч. материализме, дарвинизме, об отношений марксизма к религии. М. внес значит. вклад в разработку проблем материалистич. понимания истории, подвергал критике различные течения бурж. философии: неокантианство и «этич. социализм», взгляды Э. Гартмана, Шопенгауэра, Ницше, махизм, филос. ревизионизм, теории бурж. и ревизионистских социологов и экономистов (В. Зомбарт, Э. Бернштейн, Э. Давид). Одним из гл. предметов науч. занятий М. было исследование и публикация произведений и писем К. Маркса и Ф. Энгельса. Глубоким содержанием и ярким стилем отличается написанная М. биография Маркса. М. немало сделал для формирования марксистского литературоведения и искусствоведения, способствовал выработке общих принципов марксистской эстетики. С позиций историч. материализма М. раскрывал важные черты совр. ему лит. процесса (статьи о натурализме и импрессионизме, о Л. Н. Толстом и М. Горьком), выступал с марксистской интерпретацией нем. классич. лит-ры, критиковал её тенденциозное истолкование официальным бурж. литературоведением. Историч. труды М.высоко оценённая Энгельсом «Легенда о Лессинге» («Die LessingLegende», 1893), «История Германии с конца средних веков» ( Т1 1-2, 1910, рус. пер., ч. 1-2, 1920) и др. содержат конкретную разработку марксистской концепции истории Германии. В работах но истории рабочего движения и прежде всего в «Истории герм, социал-демократии» (Т1 1-2, 1897-98, рус. пер., т. 1-4, 1923-24) М. рассмотрел успехи рабочего движения в Германии на широком фоне общеевроп. и общегерм. истории и показал их тесную связь с этапами интернац. борьбы пролетариата. М. принадлежит также ряд исследований по воен. истории. В работах М. содержались и нек-рые ошибки. В философии частичное обеднение и упрощение марксизма, непонимание значения диалектики как логики и теории познания, в историч. и политич. вопросах непонимание сущности борьбы Маркса и Энгельса против антипролетарских течений в Союзе коммунистов, в 1-м Интернационале, переоценка роли Ф. Лассаля и лассальянцев в нем. рабочем движении и др. Но эти ошибки, мн. из к-рых он преодолевал в ход? развития своих филос. и политич. взглядов, не умаляют ценности наследия М. В. И. Ленин высоко оценивал М. как учёного «...не только желающего, но и умеющего быть марксистом»... смотреть
(1846-1919) один из руководителей левого крыла герм. с.-д. партии и создателей КП Германии, историк, литературовед, философ, биограф К. Маркса. Отстаивая чистоту учения К. Маркса и Ф. Энгельса, М. подверг основательной критике различные течения бурж. философии и социологии. М. выступал, в части., против идеалистич. теорий, признающих, за религией определяющую роль в об-ве. В «Легенде о Лессинге», «Историческом материализме», «Истории Германии с конца средних веков», в статьях о христианстве М. показал зависимость религ. представлений от конкр.-историч. обществ. отношений. В соц.-экономич. факторах видел М. и причины эволюции самого христианства. М. вскрыл реакц., антииауч. сущность религии, несовместимость религ. и диалектико-материалистич. мировоззрений.... смотреть
Меринг (Mehring) Франц (27.2.1846, Шлаве, ‒ 29.1.1919, Берлин), деятель немецкого рабочего движения, философ, историк и литературный критик, марксист. ... смотреть
(Mehring, род. в 1846 г.) — немецкий публицист. Воззрения М. сложились под влиянием Лассаля; он стал писать в радикально-демократических органах и обратил на себя внимание статьей "Treitschke als Oekonomist" (в журнале "Wage"; отдельное издание под заглавием "Treitschke der Sozialistent ö ter"). Его брошюра "Zur Geschichte der Socialdemokratie" (Магдебург, 1877) была переработана им в целую книгу: "Die deutsche Socialdemokratie, ihre Geschichte und Lehre" (3 изд., Бремен, 1879). В работах этого периода М. резко критикует социал-демократию, но в то же время защищает ее от несправедливых нападок, отрицая всякую связь ее с покушениями на жизнь императора Вильгельма I. В 80-х гг. он вел в берлинской демократической газете "Volkszeitung" энергичную борьбу против исключительного закона о социалистах. В 90-х гг. он стал публицистом социал-демократии и помещал передовые статьи в журнале Каутского "Die Neue Zeit."; здесь же появился лучший его труд "Die Lessing Legende" (отдельно: Штутгарт, 1891), занимающий выдающееся место в небогатой историческими монографиями литературе экономического материализма. Он дает гораздо больше, чем обещает <span class="bold"> </span> его заглавие: автор делает попытки раскрыть социальные корни литературной деятельности Лессинга и анализирует при этом генезис прусского государства, с его двумя основами — юнкерством и милитаризмом. Как памфлетист М. не имеет себе равного в современной немецкой литературе: особенно выдаются в этом отношении его брошюры о Штеккере (Б., 1882) и Евг. Рихтере (1892). <span class="italic"><br><p>Б.</p></span> <span class="italic">К. </span><br>... смотреть
Меринг Франц (дополнение к статье) (Mehring). — После смерти Шёнланка, в 1901 г., М. стал редактором "Leipziger Volkszeitung"; в то же время он оставался вторым редактором "Neue Zeit". "Lpzg. Vzt." при нем сохраняла позицию на крайнем левом фланге социал-демократической партии и вела борьбу с Бернштейном и ревизионизмом в крайне резком тоне. В 1895 г. вышла в свет книга M. "Geschichte d e r deutschen Sozialdemokratie" (Штутгарт, второе изд. 1904). Его книга на ту же самую тему, появившаяся в свет в 1877 г. (3-е изд., 1879), была направлена против социал-демократии; новая его работа является, наоборот, произведением человека, не допускающего сомнений в истине социал-демократического учения (выходит русский перевод). М. написал еще брошюру: "Die wundung der deutscher Socialdemokratie" и книжку "Schiller" (1905, по поводу 100-летнего Шиллеровского юбилея с примечаниями и объяснениями). Им издана книга: "Aus dem litterarischen Nachlass von Karl Marx, Friedrich Engels und Ferdinand Lassalle" (Штутг., 1900 — 1904). Последний ее том, "Письма Лассаля" имеется в русском переводе (см. Лассаль). Перед дрезденским социал-демократическим партейтагом 1903 г. М. вел резкую агитацию против социал-демократических писателей, которые сотрудничают в буржуазных органах. Это вызвало ожесточенные нападки на него на дрезденском партейтаге со стороны Генриха Брауна и других. Противники обвиняли М. в крайней изменчивости убеждений, в лживости, в наклонности к клевете и в интригантстве; приводились его частные письма, между прочим письмо к Максимилиану Гардену, в котором М. обещал свою помощь, чтобы повредить Шенланку. Присутствовавший на партейтаге М. отказался защищаться, заявив, что он это сделает в брошюре, документально, а пока слагает с себя обязанности редактора "Neue Zeit" и "Volkszeitung". Действительно, скоро появилась его брошюра: "Meine Rechtfertigung. Ein nachtr ä gliches Wort zum Dresdner Parteitage" (Лпц., 1903). Суд чести оправдал и М., и его противников, после чего М. был восстановлен в своих редакторских правах. Кроме указанных книг на русск. яз. имеются след. произведения М.: "Из общественных учений XIX в." (СПб., 1905); "Юношеские годы К. Маркса" (М., 1906); "Франц. революция" (СПб., 1906). Как писатель, М. обнаруживает большой литературный талант, в особенности талант памфлетиста. <i> В. В</i> <i>— в. </i><br><br><br>... смотреть
(Mehring). — После смерти Шёнланка, в 1901 г., М. стал редактором "Leipziger Volkszeitung"; в то же время он оставался вторым редактором "Neue Zeit". "Lpzg. Vzt." при нем сохраняла позицию на крайнем левом фланге социал-демократической партии и вела борьбу с Бернштейном и ревизионизмом в крайне резком тоне. В 1895 г. вышла в свет книга M. "Geschichte d e r deutschen Sozialdemokratie" (Штутгарт, второе изд. 1904). Его книга на ту же самую тему, появившаяся в свет в 1877 г. (3-е изд., 1879), была направлена против социал-демократии; новая его работа является, наоборот, произведением человека, не допускающего сомнений в истине социал-демократического учения (выходит русский перевод).М. написал еще брошюру: "Die wundung der deutscher Socialdemokratie" и книжку "Schiller" (1905, по поводу 100-летнего Шиллеровского юбилея с примечаниями и объяснениями). Им издана книга: "Aus dem litterarischen Nachlass von Karl Marx, Friedrich Engels und Ferdinand Lassalle" (Штутг., 1900 — 1904). Последний ее том, "Письма Лассаля" имеется в русском переводе (см. Лассаль). Перед дрезденским социал-демократическим партейтагом 1903 г. М. вел резкую агитацию против социал-демократических писателей, которые сотрудничают в буржуазных органах. Это вызвало ожесточенные нападки на него на дрезденском партейтаге со стороны Генриха Брауна и других. Противники обвиняли М. в крайней изменчивости убеждений, в лживости, в наклонности к клевете и в интригантстве; приводились его частные письма, между прочим письмо к Максимилиану Гардену, в котором М. обещал свою помощь, чтобы повредить Шенланку. Присутствовавший на партейтаге М. отказался защищаться, заявив, что он это сделает в брошюре, документально, а пока слагает с себя обязанности редактора "Neue Zeit" и "Volkszeitung". Действительно, скоро появилась его брошюра: "Meine Rechtfertigung. Ein nachtr ä gliches Wort zum Dresdner Parteitage" (Лпц., 1903). Суд чести оправдал и М., и его противников, после чего М. был восстановлен в своих редакторских правах. Кроме указанных книг на русск. яз. имеются след. произведения М.: "Из общественных учений XIX в." (СПб., 1905); "Юношеские годы К. Маркса" (М., 1906); "Франц. революция" (СПб., 1906). Как писатель, М. обнаруживает большой литературный талант, в особенности талант памфлетиста. <span class="italic"><br><p>В. В</p></span> <span class="italic">— в. </span><br>... смотреть
Меринг Фридрих Фридрихович - терапевт (1822 - 1887), профессор частной терапии в Киевском университете, родом из Саксонии. Переехал к 1845 г. в Россию и по предложению Пирогова , Меринг занял в Киевском университете кафедру по государственному врачебноведению. В 1856 г. Меринг был командирован в южную армию для исследования господствовавшей в ней тифозной эпидемии. См. отчет в "Военно-Медицинском Журнале" 1856 - 57 годов.<br>... смотреть
(1822—1887) — с 1857 г. профессор частной терапии в киевском университете. Родом из Саксонии, в 1845 г. получил в лейпцигском университете степень доктора медицины и хирургии. Приглашенный занять место врача при больнице графа Сперанского в Буромке (Полтавской губернии, Золотоношского уезда), М. переехал в 1845 г. в Россию. По предложению Пирогова, М. принял участие в конкурсе для занятия кафедры частной патологии и терапии в киевском университете сочинением "Об историческом развитии аускультации и перкуссии". В 1853 г. кафедра была занята другим конкурентом, а ему предложено чтение лекций по государственному врачебноведению. В 1856 г. М. был командирован с профессором Алферьевым в южную армию для исследования господствовавшей в ней тифозной эпидемии. См. отчет в "Военно-Медицинском Журнале", 1856—57 гг. Как практический врач М. пользовался значительной известностью.<br>... смотреть
(1822 - 1887), профессор частной терапии в Киевском университете, родом из Саксонии. Переехал к 1845 г. в Россию и по предложению Пирогова , Меринг занял в Киевском университете кафедру по государственному врачебноведению. В 1856 г. Меринг был командирован в южную армию для исследования господствовавшей в ней тифозной эпидемии. См. отчет в *Военно-Медицинском Журнале* 1856 - 57 годов. См. также статьи: Нестеров Михаил Васильевич .... смотреть